четверг, 31 декабря 2015
Есть люди, чьи лица возвращают вкус жизни. Это сложно объяснить, но вот стоит задержать взгляд на их скулах, губах, веках, как вдруг в голове все мгновенно проясняется. Это могут быть совсем юные лица, для которых старение – только неприятное слово, никак не выражающее себя здесь и сейчас. Это могут быть лица с морщинами вокруг глаз, мешками под глазами и шрамами через переносицу. Большие носы, густые брови, узкие сухие губы – и невероятная сила притяжения, напрочь стирающая все мыслимые и немыслимые условности. Легко воспламеняющиеся, быстро сгорающие и немедленно возрождающиеся – и так раз за разом, пока еще дышится, пока сопротивляется, пока бунтуется против абсурдных канонов.
Пока тебе есть, что сказать, говори. Может выйти так, что старость отнимет у тебя голос, как отнимает уверенность в себе, чувство защищенности и какие бы то ни было иллюзии по поводу грядущего.
Вертикаль силы, заточенная под каждого, гнется только тогда, когда ты позволяешь ей гнуться.
Целый год я потратила впустую, уйдя в какой-то длиннющий непотребный минус. Кажется, стукнулась бошкой о дно и вдруг совершенно отчетливо поняла, что падать-то больше некуда. Всему есть предел: и страху, и обиде, и горечи. Недавно ехала в метро и думала над смыслом заезженной фразы «Нервные клетки не восстанавливаются». Как честный обладатель четверки по биологии в аттестате, я плоховато представляю, что же происходит с этими несчастными, обреченными на одну единственную погибель без права реабилитации. Понятно лишь то, что падать действительно больше некуда.
Не имею ни малейшего понятия, как справляться с этим в одиночку, можно ли вообще вырулить одному без чьей-либо помощи. Для красивого мотивирующего кинца – стандартный сюжет. Для человека вроде меня – безумно сложно. Но, наверное, все-таки возможно.
Все, что я могу сейчас сделать для себя – надавать себе пинков за бесполезно потраченный год и решить раз и навсегда, что такого дерьма больше не повторится. Ничто не может помешать человеку увидеть себя таким, каким он хочет быть. И ничто не может ему запретить двигаться к этому.
Зря мы здесь что ли все человеки.
Пока тебе есть, что сказать, говори. Может выйти так, что старость отнимет у тебя голос, как отнимает уверенность в себе, чувство защищенности и какие бы то ни было иллюзии по поводу грядущего.
Вертикаль силы, заточенная под каждого, гнется только тогда, когда ты позволяешь ей гнуться.
Целый год я потратила впустую, уйдя в какой-то длиннющий непотребный минус. Кажется, стукнулась бошкой о дно и вдруг совершенно отчетливо поняла, что падать-то больше некуда. Всему есть предел: и страху, и обиде, и горечи. Недавно ехала в метро и думала над смыслом заезженной фразы «Нервные клетки не восстанавливаются». Как честный обладатель четверки по биологии в аттестате, я плоховато представляю, что же происходит с этими несчастными, обреченными на одну единственную погибель без права реабилитации. Понятно лишь то, что падать действительно больше некуда.
Не имею ни малейшего понятия, как справляться с этим в одиночку, можно ли вообще вырулить одному без чьей-либо помощи. Для красивого мотивирующего кинца – стандартный сюжет. Для человека вроде меня – безумно сложно. Но, наверное, все-таки возможно.
Все, что я могу сейчас сделать для себя – надавать себе пинков за бесполезно потраченный год и решить раз и навсегда, что такого дерьма больше не повторится. Ничто не может помешать человеку увидеть себя таким, каким он хочет быть. И ничто не может ему запретить двигаться к этому.
Зря мы здесь что ли все человеки.
вторник, 28 июля 2015
Поняла, что не усну, пока не вывалю хоть какую-то часть из той информации, что рвет мне мозги уже довольно длительное время. Вот сядешь так в 3 ночи перед компом и думаешь: а что вообще со мной происходит? Так как спрашивать себя, хочу ли я, чтобы это происходило, поздно, то остается тщательно копошиться в себе и в своем внутреннем мирке. А мирок подрос вместе со мной, только стал ли от этого ценнее? Что я отлично умею делать - в особых случаях заталкивать все свои чувства на такие пыльные антресольки, что ни шваброй, ни метлой их потом не выковырять. Ты как бы знаешь, что они там, у них все стабильно, температурный режим выверен и соблюдается. Но иногда они дают о себе знать: швыряются, гады, всяким залежавшимся милым хламом, типа "смотри, что здесь еще есть". Иногда прилетает прямо по макушке - больно.
Живешь (в) себе тихо да спокойно и не подозреваешь о том, что внутри разрастается какое-то жуткое ощущение обманутости. Будто тебе все врут да еще таким откровенно идиотским способом, что кажется - да посмотрите уже, вас же всех, как и меня, на!бывают. С каждым днем ощущение становится только сильнее. Вместе с желанием начать хоть что-то понимать в этой стране. В общем, понимание это - штука заразная, передается воздушно-капельным и излечивается разве что черепно-мозговой. Хотя как раз-таки в черепно-мозговой я подозреваю очень многих общественных деятелей и ораторов, от которых непрерывно и повсеместно тошнит. Тошнит от мужиков, знающих непременно все о политическом устройстве, личной жизни каждого индивида, нормах морали/поведения/постельного режима и прочего, прочего. Ровно так же, как тошнит и от женщин. От детей разве что не тошнит - да и то порой такие дети, в которых уже все заложено: крысятничество, агрессия и слепота. Ну вот, я, наверное, снова о взрослых.
Еще иногда думаю: твою ж налево, а вдруг... вдруг и правда - конъюнктура, блеф, набивание деньгами карманов? И вся эта "шушара" только одной целью и имеет - подорвать веру в скрепы, разрушить личность, а затем и государство, прибрать все к рукам и гомерически захохотать: "свобода? ну какая свобода, милые, ну чего же вы купились в самом-то деле". Не знаю. Не знаю до такой степени, что играю в игру "найди 5 отличий между репортажем вгтрк и условной "скажем_нет_батюшке_царю". Только смех почему-то чаще вызывает первый объект. Невозможно усмотреть что-то положительное в "приоритетности Крыма над больными детьми", вручении наград абсолютно того не заслуживающим людям, бездумных законах о запрете пропаганды чего-либо, кроме правящей партии, так еще и в новых карательных мерах по отношению к тем, кто все-таки да.
Влюбляюсь, по-видимому, все не в тех, доверяю не тем, слушаю не того и смотрю сквозь американские очки-подделку не туда.
Но я искренне считаю, что украинский флаг на концерте не так страшен, как абсолютное равнодушие к умирающим детям. Дети же не ты. Их много - не наспасаешься.
Что быть геем не так страшно, как быть мудаком.
Что прощать человеку новую прическу не так страшно, как прощать человеку новое убийство.
Человек, оставивший в машине ребенка - не нарушитель правопорядка и уж точно не угроза собственному чаду. Дед меня регулярно оставлял в машине, пока ходил в магазин. Ничего, выросла как-то.
Человек, не желающий голосовать за партию, чью программу он видит исключительно как один большой обман, не должен быть уволен с работы человеком, который сдал совесть за гроши в специальную приемку.
Человек, который не смог больше терпеть дикие боли, будучи оставленным системой здравоохранения раз и навсегда, не псих. Не при чем здесь необратимые психические процессы. Не там ищут необратимые психические процессы. Глобально надо мыслить.
Человек, разумно оценивающий свои перспективы на родине и за ее пределами + делающий выбор не в пользу первого - не предатель. Каждый имеет право на реализацию своего потенциала.
А может, с возрастом пройдет? Ну, так, наверное, было бы удобнее.
Ну, или там мозги появятся и вся эта псевдоевропейская(американская)дурь повыветрится.
Либо все, приехали, поезд дальше не идет.
Можно идти спать.
Живешь (в) себе тихо да спокойно и не подозреваешь о том, что внутри разрастается какое-то жуткое ощущение обманутости. Будто тебе все врут да еще таким откровенно идиотским способом, что кажется - да посмотрите уже, вас же всех, как и меня, на!бывают. С каждым днем ощущение становится только сильнее. Вместе с желанием начать хоть что-то понимать в этой стране. В общем, понимание это - штука заразная, передается воздушно-капельным и излечивается разве что черепно-мозговой. Хотя как раз-таки в черепно-мозговой я подозреваю очень многих общественных деятелей и ораторов, от которых непрерывно и повсеместно тошнит. Тошнит от мужиков, знающих непременно все о политическом устройстве, личной жизни каждого индивида, нормах морали/поведения/постельного режима и прочего, прочего. Ровно так же, как тошнит и от женщин. От детей разве что не тошнит - да и то порой такие дети, в которых уже все заложено: крысятничество, агрессия и слепота. Ну вот, я, наверное, снова о взрослых.
Еще иногда думаю: твою ж налево, а вдруг... вдруг и правда - конъюнктура, блеф, набивание деньгами карманов? И вся эта "шушара" только одной целью и имеет - подорвать веру в скрепы, разрушить личность, а затем и государство, прибрать все к рукам и гомерически захохотать: "свобода? ну какая свобода, милые, ну чего же вы купились в самом-то деле". Не знаю. Не знаю до такой степени, что играю в игру "найди 5 отличий между репортажем вгтрк и условной "скажем_нет_батюшке_царю". Только смех почему-то чаще вызывает первый объект. Невозможно усмотреть что-то положительное в "приоритетности Крыма над больными детьми", вручении наград абсолютно того не заслуживающим людям, бездумных законах о запрете пропаганды чего-либо, кроме правящей партии, так еще и в новых карательных мерах по отношению к тем, кто все-таки да.
Влюбляюсь, по-видимому, все не в тех, доверяю не тем, слушаю не того и смотрю сквозь американские очки-подделку не туда.
Но я искренне считаю, что украинский флаг на концерте не так страшен, как абсолютное равнодушие к умирающим детям. Дети же не ты. Их много - не наспасаешься.
Что быть геем не так страшно, как быть мудаком.
Что прощать человеку новую прическу не так страшно, как прощать человеку новое убийство.
Человек, оставивший в машине ребенка - не нарушитель правопорядка и уж точно не угроза собственному чаду. Дед меня регулярно оставлял в машине, пока ходил в магазин. Ничего, выросла как-то.
Человек, не желающий голосовать за партию, чью программу он видит исключительно как один большой обман, не должен быть уволен с работы человеком, который сдал совесть за гроши в специальную приемку.
Человек, который не смог больше терпеть дикие боли, будучи оставленным системой здравоохранения раз и навсегда, не псих. Не при чем здесь необратимые психические процессы. Не там ищут необратимые психические процессы. Глобально надо мыслить.
Человек, разумно оценивающий свои перспективы на родине и за ее пределами + делающий выбор не в пользу первого - не предатель. Каждый имеет право на реализацию своего потенциала.
А может, с возрастом пройдет? Ну, так, наверное, было бы удобнее.
Ну, или там мозги появятся и вся эта псевдоевропейская(американская)дурь повыветрится.
Либо все, приехали, поезд дальше не идет.
Можно идти спать.
пятница, 29 мая 2015
Стоит в моей жизни появиться чему-то хорошему, как вдруг, откуда ни возьмись, вслед за этим хорошим, размахивая шашкой, появляется моя подруга. Подруга, которая в общем-то просто называется оной по инерции. Совершенно непонятно, какие катастрофы в ее жизни побуждают ее отыскивать мое имя в контактном листе, но тем не менее. Очень велико желание расстаться с этой историей раз и навсегда, потому что дальше все становится только хуже, либо никак. Но есть в таком общении и один плюс:рассказывая ей, как все в моей жизни замечательно, какая я целеустремленная и непотерянная, я и сама начинаю понемногу верить в это. На вопросы о личной жизни предпочитаю отвечать без прикрас: чего нет, того нет. Заодно попыталась в ходе объяснения разницы между любовью и просто светлым чувством разобраться в самой себе. Но, как я уже давно подозревала, ни первого, ни второго к ней я не испытывают, увы и ах, ну что поделать. Обидно, что все так вышло, ведь когда-то я искренне была уверена, что нашла своего человека, близкого по духу. Больше я ни в чем так не уверяюсь, и это к лучшему. Понимаю, что некоторые вещи очень часто принимаю за совершенно другие. Несмотря на все это, наконец-то чувствую хоть какое-то спокойствие. Желание, загаданное на Рождество, работает.
Хочется забить на все, позвать человека куда-нибудь подальше от города и просто поговорить. Лета хочется свободного, свежего ветра и умиротворения. Хочется быть ближе и нужнее, наверное так. Много чего хочется, но как-не знаю.
Не прекращаю воевать с мамой по поводу такой вещи, как ориентация человека. Поднадоело уже. Да т ясно, что ничего у меня не выходит: она все так же слишком враждебно настроена.
Хочется забить на все, позвать человека куда-нибудь подальше от города и просто поговорить. Лета хочется свободного, свежего ветра и умиротворения. Хочется быть ближе и нужнее, наверное так. Много чего хочется, но как-не знаю.
Не прекращаю воевать с мамой по поводу такой вещи, как ориентация человека. Поднадоело уже. Да т ясно, что ничего у меня не выходит: она все так же слишком враждебно настроена.
понедельник, 23 марта 2015
Рано или поздно, поздно или рано скатится мое бложище в рассадник не поддающихся никакому объяснению душеразрывательных снов. Удивительное дело: писать о том, что происходит наяву - лень да и неинтересно вовсе. Писать о том, что такого могло бы со мной произойти - знаем, плавали, не надо. Писать о самих снах - все еще нет. Радует одно: моя бодрствующая фантазия зачастую рождает одни лишь ужасающие картинки, ночью же все приобретает охренительно_милый_и_непозволительно_теплый оттенок. Несбыточный, знаете ли, такой оттенок.
Интернет дома как бы отыгрывается за новенький исправный ноутбук, поэтому планы по разработке курсача и поиска информации по Лениздату накрылись медным тазом. В ночь уже как-то не хочется ничего делать. Но это еще полбеды - во мне вдруг заворочалась и заскреблась непреодолимая тяга к сочинительству чего бы то ни было. И нет, гора невыполненной работы здесь вовсе не при чем. Ныла по поводу невозможности написания хоть чего-нибудь прозаического - и вот тебе, пожалуйста. Особенно приятно, когда кто-то узнает в этом себя, свои переживания и мысли. Вот это вообще здорово. Расплываюсь в глупой счастливой улыбке, когда хвалят. И дело даже не в самой похвале, а в понимании того, что написанное близко, понятно, тождественно. Ну вот вообще. Я рада. Очень. Кто-нибудь, остановите меня.
Раздумываю над тем, можно ли удалять из друзей соседей? Это не кризис, это желание спрятаться в сети от людей, с которыми и так проводишь кучу времени в одной комнате. Нет, наверное, все же кризис.
Дома очень хорошо спится. Спокойно. Жаль только, что в следующий раз попаду домой я только в середине апреля.
Когда почти собралась с силами и решила создать документ "курсач", почему-то создала документ "новый документ" и выдала еще один стишок, каких у меня уже накопилось... ну вот в первой книге Мандельштама было меньше.
Совершенно не хватает спокойствия и самоуверенности. Смириться бы со всем происходящим и перестать бояться смотреть вперед.
читать дальше
Интернет дома как бы отыгрывается за новенький исправный ноутбук, поэтому планы по разработке курсача и поиска информации по Лениздату накрылись медным тазом. В ночь уже как-то не хочется ничего делать. Но это еще полбеды - во мне вдруг заворочалась и заскреблась непреодолимая тяга к сочинительству чего бы то ни было. И нет, гора невыполненной работы здесь вовсе не при чем. Ныла по поводу невозможности написания хоть чего-нибудь прозаического - и вот тебе, пожалуйста. Особенно приятно, когда кто-то узнает в этом себя, свои переживания и мысли. Вот это вообще здорово. Расплываюсь в глупой счастливой улыбке, когда хвалят. И дело даже не в самой похвале, а в понимании того, что написанное близко, понятно, тождественно. Ну вот вообще. Я рада. Очень. Кто-нибудь, остановите меня.
Раздумываю над тем, можно ли удалять из друзей соседей? Это не кризис, это желание спрятаться в сети от людей, с которыми и так проводишь кучу времени в одной комнате. Нет, наверное, все же кризис.
Дома очень хорошо спится. Спокойно. Жаль только, что в следующий раз попаду домой я только в середине апреля.
Когда почти собралась с силами и решила создать документ "курсач", почему-то создала документ "новый документ" и выдала еще один стишок, каких у меня уже накопилось... ну вот в первой книге Мандельштама было меньше.
Совершенно не хватает спокойствия и самоуверенности. Смириться бы со всем происходящим и перестать бояться смотреть вперед.
читать дальше
воскресенье, 22 марта 2015
Я закрываю глаза, и пропитавшиеся насквозь удушающим равнодушием будничные картинки растворяются под тяжестью век, уступая место мягкому розовому свету, струящемуся извне. Вечер болезненно глядит в полузанавешенное окно, стекая дождевыми каплями по деревянной раме и поверхности стекла. Доселе гонимое прочь одиночество возводится в степень необходимости, взваливает на себя обязанности болеутоляющего, расплывается по полу, заполняя собой каждый уголок. Бетон, цемент, штукатурка рассыпаются прахом от от одного движения век; пространство расширяется, захлебываясь в только что приобретенной бесконечности, нещадно трещит по швам и, наконец, вырывается за пределы очерченного рядовым архитектором прямоугольника. Я слышу стук собственного сердца: сначала быстрый-быстрый, но вскоре размеренный и тихий, словно чья-то ладонь медленно и ласково поглаживает по голове, стараясь вернуть былое спокойствие.
Дождь продолжает идти, кажется, даже собирается с новыми силами. В воздухе стоит запах грозы, дурманящий и заставляющий забывать про все на свете. Май беззастенчиво спутывает все карты, нападает без предупреждения и победоносно хохочет: сегодня повторится еще не раз. Сегодня будет повторяться ровно столько, сколько будут переступать порог школы в последний раз не всерьез повзрослевшие дети. Неуклюже гордо звенящие в колокольчик первоклассницы, рискующие сорваться с плеча здоровенного одиннадцатиклассника, украдкой прячущие слезы в платочек мамы и словно что-то уже подозревающие отцы, всегда заглядывающие немного вперед. Все хранят какую-то необъяснимую тайну, хитрую загадку бытия, ответ на которую уже не найдешь, перевернув задачник вверх ногами. Нечто величественное и торжественное заполняет крыльцо школы, расходится волнами и касается ног людей, собравшихся отпраздновать что-то волнующе новое, случающееся один лишь раз и не повторяющееся уже больше никогда. Выстроенные в линейку, еще толком ничего не успевшие осознать выпускники озираются по сторонам, словно ища какого-то одобрения или подтверждения самих себя здесь, на этом крыльце. Клятвенно обещавшие себе накануне не плакать девочки усиленно моргают, прогоняя не вовремя подобравшиеся к глазам слезы.
Юность, еще не успевшая смениться пугающей своей белизной пустотой, одерживает сегодня победу. Они повторяют, как мантру: "Мы молоды, и с нами ничего не случится". Путь неблизок, цель туманна и сокрыта от пытливого взора вступающего во взрослую жизнь молодого человека. Непреодолимое желание оставить свой след, закрепиться в безвоздушном пространстве, отметиться флажком на карте, где любая дорога ведет за горизонт, овладевает спутанными и в то же время кристально чистыми мыслями. Светлая печаль, заползающая в сердце, еще не готовое проститься со свежестью школьного утра, еще не скоро оставит собравшихся здесь юных художников и поэтов, врачей и спасателей, моряков и путешественников. Никто тебе здесь не солжет, но ни один не скажет правды. Правда, понятие эфемерное и податливое, никогда не уживается с законами действительности.
Над двором сгущаются фиолетовые сумерки, ветер гонит перед собой разноцветные обрывки ленточек и увядшие лепестки цветов. Мутное от дождя стекло понемногу проясняется. Головная боль проходит, оставляя тебя один на один с немым вопросом: "Почему никто не сказал, что последует за этим дальше?" Почему не предостерег, не попытался отговорить, не предложил руку помощи? Вопрос бессмысленный и адресованный в никуда. Вопрос, существующий просто ради того, чтобы каждый рано или поздно задал его себе, стоя вечером перед открытым окном и вдыхая дым соседской сигареты. Кто-то такой же задумавшийся, как и ты, в очередной раз вслушивается в давно знакомую детскую песню, где Алиса Селезнева с надеждой просит прекрасное далеко быть не таким жестоким или вовсе не жестоким, но еще ничего не знает об изменчивости человеческой совести, о ее способности подстраиваться под удобные для нее схемы и алгоритмы. Какое будущее видела для всех нас эта бесстрашная девочка с мелафоном, так искренне надеявшаяся на людей и их обостренное чувство самосознания?
Тонуть действительно легко, если закрыть глаза и попытаться представить давно забытое лицо первой сокровенной нежности, первый хрупкий росточек будущего себя, еще не готового предавать и быть преданным. Принесенные в жертву никакому не прогрессу, а самому настоящему безразличию детское очарование, нежные руки и самые необъяснимые серо-зеленые на свете глаза навсегда останутся пленниками той нелепой и ничего не обещающей юности, что, безусловно, случалась с каждым.
Сосед гасит сигарету о подоконник, несколько секунд наблюдает за тобой боковым зрением и, усмехнувшись чему-то своему, исчезает из оконного проема, словно никогда там до этого и не стоял. Дым от выкуренной сигареты медленно проплывает мимо твоих пальцев, словно пытающихся нащупать в вечернем воздухе какую-то опору. Песня останавливается - теперь уже в последний раз. И так до следующего мая, пока кто-нибудь снова не прошепчет, сбиваясь и путаясь в словах: "Мы молоды... Ничего не случится".
Пространство вновь сужается до размеров незамысловатой бетонной коробки - архитектор торжествует, потирая жесткие руки где-то на границе двух пространств.
Дождь продолжает идти, кажется, даже собирается с новыми силами. В воздухе стоит запах грозы, дурманящий и заставляющий забывать про все на свете. Май беззастенчиво спутывает все карты, нападает без предупреждения и победоносно хохочет: сегодня повторится еще не раз. Сегодня будет повторяться ровно столько, сколько будут переступать порог школы в последний раз не всерьез повзрослевшие дети. Неуклюже гордо звенящие в колокольчик первоклассницы, рискующие сорваться с плеча здоровенного одиннадцатиклассника, украдкой прячущие слезы в платочек мамы и словно что-то уже подозревающие отцы, всегда заглядывающие немного вперед. Все хранят какую-то необъяснимую тайну, хитрую загадку бытия, ответ на которую уже не найдешь, перевернув задачник вверх ногами. Нечто величественное и торжественное заполняет крыльцо школы, расходится волнами и касается ног людей, собравшихся отпраздновать что-то волнующе новое, случающееся один лишь раз и не повторяющееся уже больше никогда. Выстроенные в линейку, еще толком ничего не успевшие осознать выпускники озираются по сторонам, словно ища какого-то одобрения или подтверждения самих себя здесь, на этом крыльце. Клятвенно обещавшие себе накануне не плакать девочки усиленно моргают, прогоняя не вовремя подобравшиеся к глазам слезы.
Юность, еще не успевшая смениться пугающей своей белизной пустотой, одерживает сегодня победу. Они повторяют, как мантру: "Мы молоды, и с нами ничего не случится". Путь неблизок, цель туманна и сокрыта от пытливого взора вступающего во взрослую жизнь молодого человека. Непреодолимое желание оставить свой след, закрепиться в безвоздушном пространстве, отметиться флажком на карте, где любая дорога ведет за горизонт, овладевает спутанными и в то же время кристально чистыми мыслями. Светлая печаль, заползающая в сердце, еще не готовое проститься со свежестью школьного утра, еще не скоро оставит собравшихся здесь юных художников и поэтов, врачей и спасателей, моряков и путешественников. Никто тебе здесь не солжет, но ни один не скажет правды. Правда, понятие эфемерное и податливое, никогда не уживается с законами действительности.
Над двором сгущаются фиолетовые сумерки, ветер гонит перед собой разноцветные обрывки ленточек и увядшие лепестки цветов. Мутное от дождя стекло понемногу проясняется. Головная боль проходит, оставляя тебя один на один с немым вопросом: "Почему никто не сказал, что последует за этим дальше?" Почему не предостерег, не попытался отговорить, не предложил руку помощи? Вопрос бессмысленный и адресованный в никуда. Вопрос, существующий просто ради того, чтобы каждый рано или поздно задал его себе, стоя вечером перед открытым окном и вдыхая дым соседской сигареты. Кто-то такой же задумавшийся, как и ты, в очередной раз вслушивается в давно знакомую детскую песню, где Алиса Селезнева с надеждой просит прекрасное далеко быть не таким жестоким или вовсе не жестоким, но еще ничего не знает об изменчивости человеческой совести, о ее способности подстраиваться под удобные для нее схемы и алгоритмы. Какое будущее видела для всех нас эта бесстрашная девочка с мелафоном, так искренне надеявшаяся на людей и их обостренное чувство самосознания?
Тонуть действительно легко, если закрыть глаза и попытаться представить давно забытое лицо первой сокровенной нежности, первый хрупкий росточек будущего себя, еще не готового предавать и быть преданным. Принесенные в жертву никакому не прогрессу, а самому настоящему безразличию детское очарование, нежные руки и самые необъяснимые серо-зеленые на свете глаза навсегда останутся пленниками той нелепой и ничего не обещающей юности, что, безусловно, случалась с каждым.
Сосед гасит сигарету о подоконник, несколько секунд наблюдает за тобой боковым зрением и, усмехнувшись чему-то своему, исчезает из оконного проема, словно никогда там до этого и не стоял. Дым от выкуренной сигареты медленно проплывает мимо твоих пальцев, словно пытающихся нащупать в вечернем воздухе какую-то опору. Песня останавливается - теперь уже в последний раз. И так до следующего мая, пока кто-нибудь снова не прошепчет, сбиваясь и путаясь в словах: "Мы молоды... Ничего не случится".
Пространство вновь сужается до размеров незамысловатой бетонной коробки - архитектор торжествует, потирая жесткие руки где-то на границе двух пространств.
пятница, 06 февраля 2015
Никого не узнал, обознался, забыл, обманулся.
Слава Богу зима, значит, я никуда не вернулся.
Больше всего на свете я люблю людей, сохранивших в себе ребенка. Сразу оговорюсь - сохранивших, а не культивировавших его в себе. С сожалением думаю о том, что сама я пошла по какому-то заведомо ложному пути и всячески убиваю в себе все хорошее, что ассоциируется у меня с детьми. Хотя все-таки что-то есть. Возможно, это постоянная жажда узнать что-либо. Проблема в том, что чем больше мне этого хочется, тем сильнее я понимаю, насколько плохо обстоят дела. Всегда ведь хочется чувствовать себя разносторонним, любознательным и начитанным человеком. Вместо этого вдруг выясняется, что я абсолютно ничего не понимаю в тех сферах, куда так рвусь. Я никогда не любила историю. Не любила запоминать, путала причины со следствиями и ко всему пыталась подойти с позиции "хорошо-плохо". Сейчас откуда-то взялась потребность начать во всем этом разбираться. Ну да. Как раз летом сдала историю декану, постоянно ожидая того, что вот сейчас он спросит меня что угодно - и все. И весь мой идиотизм обнажится перед ним во всей его первозданной красоте. Пронесло. Но смущает какое-то странное ощущение "но я же так ничего и не поняла". Наверное, не самая лучшая идея в начале нового семестра, который должен порадовать меня многими вещами вроде книговедения, правоведения и прочего ведения, запрыгивать в кресло с "Историей государства российского". Да и сведения, честно говоря, интересуют меня несколько другой эпохи. Та, что непосредственно оказывает влияние на настоящее. Вдобавок к этому не нужно забывать о литературе. Удивительно то, что читаю я преимущественно произведения зарубежных авторов в данный момент, но знать мне необходимо все о жизни и творчестве отечественных писателей и поэтов. И вообще меня ждет совершенно безумный курсач по метафорам Бродского. Обидно то, что большая часть информации из моей головы выветривается довольно быстро. Это как раз тот случай, когда ты читаешь вроде бы не так уж мало книг, но твоя речь об этом как будто бы ничего и не знает. Сейчас скачала себе "Циников" Мариенгофа. Не сталкивалась с таким языком раньше, такая метафоричная мрачность, замешанная на (отчего-то мне кажется) истеричном сарказме и якобы равнодушии. "Есенин в агонии" - вот, что я запомнила из характеристики этой книги одного человека. Дочитаю - попробую разобраться. А вообще все никак не могу понять, как люди накапливают в себе эти кажущиеся чем-то совершенно естественным знания. Но чего еще больше не понимаю - как они добровольно отказываются от них.
Что еще меня удивляет в людях - это нетерпимость к цвету кожи, сексуальной ориентации и национальности. В последнее время акцент делается на 2ом пункте. Почему нужно выяснять, может ли человек мириться с некоторыми расхождениями с его устоявшимися убеждениями или категорически не способен на это? Почему общество готово терпеть людей безграмотных, жестоких, равнодушных, откровенно тупых и ограниченных, но ни в коем случае и ни при каких обстоятельствах не может вынести человека с "нетрадиционной" ориентацией? И обычно это сопровождается целой бурей гневных эмоций, выражаемых все тем же безграмотным и тупым образом. Мне хотелось бы, чтобы глупость в нашей стране порицалась в разы сильнее, чем гомосексуальность.
О тех, кто все же сохранил в себе этого самого ребенка, я как-то забыла, пока писала все это. Я очень рада, что такие люди не редкость. Мне кажется, это лежит в основе любого творческого порыва. Невозможно оставаться замшелым стариканом, создавая что-либо прекрасное. Я вполне отдаю себе отчет в том, что я нередко идеализирую людей, которые мне нравятся. И когда понимаю, что с человеком явно не по пути, этого очарования уже как ни бывало. Так случалось с парнем, в которого я долгое время была влюблена. Он пытался записывать песни, казавшиеся мне в ту пору просто оплотом гениальности и жизненного опыта. Но такого не происходило со случайным творчеством моей некогда подруги. Я как-то сразу выдала свою незаинтересованность материалом, когда спросила, действительно ли это по задумке стихотворение или так просто совпало. Это повторяется и сейчас, на этот раз я тоже не вру себе: мне действительно нравится погружаться в мир чужого творчества, видения мира. Это интересно, это близко и это напоминает о том, что ты в своем мнении не одинок. Есть вещи, к которым я отношусь с особым трепетом. Когда я понимаю, что сама ничего не могу поделать со своей "немотой", становится грустно. Когда-то меня за уши было не оттянуть от сочинительства разных историй. Сейчас я их из принципа не перечитываю. Сегодня с облегчением отметила про себя, что форум, на который я с радостью все это несла, больше не существует. Перешла по сохраненной ссылке на жж одной девушки с того же форума, которую раньше считала чуть ли не богом печатного слова. И поняла, что то время детской восторженности действительно прошло. Сейчас по многим объективным причинам я бы не увлеклась ее заметками и историями, тем более, что почти все в ее журнале свелось к политической теме. Вот так просто исчезла целая, можно сказать, страница из истории моих увлечений. И пока у меня не получается писать никаких историй, рассказов. Во-первых, неготовность писать на интересующие меня темы, во-вторых, боязнь показаться абсолютнейшим непроходимым дилетантом в этой сфере. В-третьих, отсутствие идеи, которая бы могла лечь в основу. До психолога мне далеко, до философа - еще дальше, исторические хроники пугают меня моей же неосведомленностью, а горизонтальная плоскость - явно не мой конек. Читаю одного единственного автора, которого не превзойдет в моем сознании уже, наверное, никто. Что ж. Может быть, когда-нибудь и я наберусь смелости, посмотрим.
Боюсь смерти. Не хотелось бы. Просто какое-то безмерное отчаяние перед этим словом. Откуда берется - непонятно.
Скучаю. Много и очень. Злорадствую, бывает, но понимаю, что бессмысленно.
Хочется многое успеть, а в следующий момент - не хочется ничего.
Любовь в моем понимании - весьма странная штука.
Не сотвори себе кумира - сотворила. И пусть.
среда, 04 февраля 2015
Понемногу выплываю из собственного океанчика равнодушия и апатии. На пятницу запланирована поездка в театр, а это значит, снова спать в дороге под умиротворяющие звуки из наушников, изредка просыпаясь и поглядывая на проносящиеся мимо паутины голых деревьев, словно набросанных восковыми карандашами на чуть влажной бумаге. В такие моменты понимаешь, как дорога тебе, черт возьми, эта бескрайняя русская земля с ее ландшафтами и грозно нависающим темно-бордовым небом на закате дня. Многочисленные проталины, мерзлая трава; белый, серый, синий, сливающиеся воедино. Знакомый каждому русскому с детства мотив дороги, неизвестной или хорошо изведанной; ожидание чего-то нового, впечатляюще красивого, чтобы закрыть глаза и представлять, представлять. Свежий воздух, снежинки, летящие в лицо крошечными мотыльками, проверенный годами плейлист и полная сопричастность. Лучшее время суток - раннее утро или часов десять вечера, когда мир вокруг в таком же смятении, как и ты сам. Лучший пейзаж - сосны, ели и березы, глухие чащи и серебристые ручьи. Ничуть не смущают изредка вырисовывающиеся тут и там заправки - маленькие островки цивилизации, рассыпанные по окраине. Горячий кофе в бумажном стаканчике, выпечка, сдобренная кленовым сиропом, липнущим к рукам, и старые музыкальные диски, вероятно, уже никого не ожидающие на этих деревянных и ничем не примечательных полках, оставшиеся там скорее по инерции, по какому-то странному закону необходимости. Перебирать их с осторожностью, желая отыскать что-то, что отзовется в тебе с необыкновенной силой, находить и улыбаться самому себе, будучи удовлетворенным своей находкой. Парочка занятых столов, сонные люди, закутанные в платки и медленно отпивающие ароматный напиток, о чем-то негромко беседующие или спорящие. Степенные дамы, пышущие своей тяжеловесной размеренностью, и молодые люди с солнечными, несмотря на хмурое и не слишком приветливое утро, искорками в серых и зеленых глазах. Бормочущее где-то за стойкой радио, непременно радующее тебя родной речью, обрамленной замысловатым сплетением звуков. А вокруг леса, хвойные тропинки и проносящиеся по пустому шоссе машины, устремляюшиеся куда-то вдаль. Еще сонный, но непозволительно счастливый и воодушевленный, хватаешься за успевшую заскучать в рюкзаке книгу, открываешь на любой странице и в который раз пытаешься разгадать тайну того или иного автора, чье стихотворение или рассказ нашли себе место на этих белых страницах. Книга путешествует с тобой из города в город, иногда попадает в чужие руки, но неизменно возвращается к тебе, все такая же искренняя и в чем-то даже наивная. Ты мечтаешь научиться играть на гитаре, водить машину и однажды собрать всех-всех друзей вместе, чтобы просто провести с ними один единственный незабываемый день, как в воспоминаниях чудесного Брэдбери, который долго ждал своего череда, но наконец дождался и теперь позволяет тебе забывать о реальности. Забывать о повседневности, но при этом неизменно вспоминать о самых простых и важных вещах: равноправии, честности и открытости миру. Ты допиваешь кофе и точно знаешь, что впереди у тебя - словно вырезанный из слоновой кости Санкт-Петербург, несколько часов обволакивающей все внутри музыки и толстый блокнот с ручкой, готовый в очередной раз стерпеть все твои причуды. Ты мечтаешь о совершенно новой жизни, на пороге которой уже находишься, веришь, что жизнь - удивительная штука, которая еще не раз очарует тебя, столкнув с необыкновенными людьми. Ты молод, влюблен во всех сразу, готов прощать людям любые изъяны, попутно превращая их в главные достоинства. Ты счастлив на этой земле, ощущаешь свою бесконечную привязанность к русским краям и точно знаешь, что никогда не сможешь променять природу своей страны на архитектурные излишества, мнимое благополучие и культурное разнообразие любого другого государства. Потому что здесь твой дом, твои корни, твоя ответственность и награда, память и благодарность за все свершенные поступки твоих предков. Здесь Мандельштам и Цветаева, Тургенев и Чехов, Шишкин и Репин. Никогда не возвратившийся на родину Бродский, оставивший после себя целый массив памяти и необычайно глубокого смысла. Здесь веками накопленное богатство души, ничем не прикрытые нежность и отчаяние, совесть и гениальность. Что бы ни происходило с государством, с механизмами его регулирования, ты всегда остаешься гражданином своего отечества, взрастившего бессчетное множество честных и гордых, отзывчивых и выносливых, талантливых и несгибаемых людей. Автобус спешит отправиться в путь, ты застегиваешь куртку, в последний раз оглядывая одну из тысячи автомобильных заправок, включаешь перемешивание композиций в плеере и продолжаешь любоваться дорогой, которая, конечно же, куда-то да ведет.
А все это я к чему? Пока ты не спишь ночами, ругая себя за искалеченный режим, мешки под глазами и отсутствие полезных дел в сетке ежедневника, которого вообще-то у тебя никогда и не было, в душе происходит что-то необычное. Скорее всего не было бы полотна этого текста, взявшегося все из той же глубины души, если бы не эти разговоры по ночам. Сегодня вот поняла, в чем заключается моя главная проблема - в умении, а точнее готовности доверять. Слишком многое таскаешь в себе, не решаясь рассказать об этом кому-либо. Всегда кажется, что не стоит вешать на людей своих тараканов. А потом вдруг выясняется, что кому-то совершенно не в тягость просто выслушать тебя, ну или вычитать, что тоже, знаете ли, очень ценно. Поэтому после сегодняшней ночи как-то необычайно тепло. Простое "доверься" с того конца - и Настю уже понесло. Правда, спасибо.
"Двигаясь без цели под дождём и солнцем, я очутился на перекрёстке
малознакомой части города, где я увидел это. Не знаю почему, но я
как-то уже знал, что будет дальше. Впереди был целый день и было
понимание того, что этот день один их многих в последовательности
называемой жизни. Было ощущение случайности реального и его
малозначительности. Будто-бы я был уже однажды кем-то, кого стоило
бы вспомнить. Мне стоило бы позвонить ей, хотя я понимал, что я так
и не найду подходящих слов. Стоило бы позвонить ей..."
А все это я к чему? Пока ты не спишь ночами, ругая себя за искалеченный режим, мешки под глазами и отсутствие полезных дел в сетке ежедневника, которого вообще-то у тебя никогда и не было, в душе происходит что-то необычное. Скорее всего не было бы полотна этого текста, взявшегося все из той же глубины души, если бы не эти разговоры по ночам. Сегодня вот поняла, в чем заключается моя главная проблема - в умении, а точнее готовности доверять. Слишком многое таскаешь в себе, не решаясь рассказать об этом кому-либо. Всегда кажется, что не стоит вешать на людей своих тараканов. А потом вдруг выясняется, что кому-то совершенно не в тягость просто выслушать тебя, ну или вычитать, что тоже, знаете ли, очень ценно. Поэтому после сегодняшней ночи как-то необычайно тепло. Простое "доверься" с того конца - и Настю уже понесло. Правда, спасибо.
"Двигаясь без цели под дождём и солнцем, я очутился на перекрёстке
малознакомой части города, где я увидел это. Не знаю почему, но я
как-то уже знал, что будет дальше. Впереди был целый день и было
понимание того, что этот день один их многих в последовательности
называемой жизни. Было ощущение случайности реального и его
малозначительности. Будто-бы я был уже однажды кем-то, кого стоило
бы вспомнить. Мне стоило бы позвонить ей, хотя я понимал, что я так
и не найду подходящих слов. Стоило бы позвонить ей..."
среда, 28 января 2015
Иногда люди напоминают о себе совсем невовремя. При этом поступают они так с завидной регулярностью почти в одно и то же время. Закрыла сессию (на удивление) без ощутимых потерь, так сказать, продлила срок действия своей стипендии еще на 5 месяцев. Экзаменационная суета как-то отвлекла от странных мыслей, но с приездом домой эта фигня снова начала накатывать, но уже со значительно меньшей силой. Есть некоторое количество времени, чтобы отдохнуть от изрядно поднадоевших людей, учебы и ранних подъемов по утрам. Наконец-то выспалась сегодня, несмотря на мамин нечаянный дозвон до меня часов в 8 утра. Есть в этом, конечно, и один грустненький момент: мои сны достигли апогея в своей реалистичности, и всю ночь и утро я, можно сказать, умирала от бесконечного несбыточного счастья, так внезапно нагрянувшего ко мне во сне. Спасибо, подсознание, ты всегда попадаешь в самое яблочко. Не знаю, откуда берется это непередаваемое восхищение людьми, как это вообще называется и что с этим обычно делают. При этом совершенно непонятно, хочу ли я этого на самом деле или это всего лишь живописные картины не слишком здорового воображения. Пугает эта двойственность. Через месяц стукнет 19, надо бы что-то решить, пока не нагрянул пенсионный возраст.
Твердо решила наконец прочесть книги, стоящие на полке и уже сваливающиеся оттуда, внимательно пересмотреть "Жизнь в розовом цвете" про Эдит Пиаф, о котором помню лишь то, что плакала над ним по окончанию просмотра. Если пообещала, то надо.Тем более, что и самой интересно посмотреть фильм по прошествии нескольких лет. Возможно, попробовать начать смотреть какой-нибудь сериал, чтобы было чем заполнить свободное время от универа, которое по каким-то причинам останется после книжек и бесконечного количества выпитого чая с чучундрами. Встретилась вчера с Алиной, долго сидели с чайником мятного чая и ее неразрешенными проблемами. Удивительно, как в моей жизни все просто и непритязательно. Ну а с другой стороны, не стану же я выкладывать все, что накопилось в моей голове за тот период, что я не живу дома. Зачем-то начала писать Таня. В таких случаях мне начинает казаться, что весь контактный лист человека по каким-то необъяснимым причинам вымер и настал мой час. Отвечать, честно говоря, не хочется да и попросту нечего. Сегодня спросонья обнаружила новое непрочитанное сообщение, которое как бы напоминало мне о том, что еще связано с Томом Йорком, так здорово усыпившим меня ночью. Не хочу отвечать. Слишком много Тань, и говорить с большей половиной из них не о чем. Вот незадача.
Вроде по всем законам каникул пора отправляться бороздить снежные темные улицы города и много-много разговаривать ни о чем. Пойду короче, не дома же сидеть.
Твердо решила наконец прочесть книги, стоящие на полке и уже сваливающиеся оттуда, внимательно пересмотреть "Жизнь в розовом цвете" про Эдит Пиаф, о котором помню лишь то, что плакала над ним по окончанию просмотра. Если пообещала, то надо.Тем более, что и самой интересно посмотреть фильм по прошествии нескольких лет. Возможно, попробовать начать смотреть какой-нибудь сериал, чтобы было чем заполнить свободное время от универа, которое по каким-то причинам останется после книжек и бесконечного количества выпитого чая с чучундрами. Встретилась вчера с Алиной, долго сидели с чайником мятного чая и ее неразрешенными проблемами. Удивительно, как в моей жизни все просто и непритязательно. Ну а с другой стороны, не стану же я выкладывать все, что накопилось в моей голове за тот период, что я не живу дома. Зачем-то начала писать Таня. В таких случаях мне начинает казаться, что весь контактный лист человека по каким-то необъяснимым причинам вымер и настал мой час. Отвечать, честно говоря, не хочется да и попросту нечего. Сегодня спросонья обнаружила новое непрочитанное сообщение, которое как бы напоминало мне о том, что еще связано с Томом Йорком, так здорово усыпившим меня ночью. Не хочу отвечать. Слишком много Тань, и говорить с большей половиной из них не о чем. Вот незадача.
Вроде по всем законам каникул пора отправляться бороздить снежные темные улицы города и много-много разговаривать ни о чем. Пойду короче, не дома же сидеть.
воскресенье, 11 января 2015
Столкнулась с одним преинтереснейшим моментом сегодня: отпускать шуточки по поводу смерти умею в этой семье не одна я. И если с моей стороны это норма, то вот от других слышать подобные вещи немного странно. Я даже выработала целую теорию про то, почему этот вопрос заботит меня все то время, что я живу в Москве. Ну не все время, но довольно значительную его часть. Жить исключительно на небольшом квадрате линолеума, проводить свободное время преимущественно в молчаливом состоянии, при этом слышать кучу голосов, говорящих о своем тут и там. Создается какое-то странное ощущение прозрачного колпака, в котором хорошо только лицом вниз. Безумно люблю валину квартиру, при этом совершенно не важно, настоящую или прошлую-у них даже без обогревателя тепло, и это я не о температуре воздуха. Ну а спать вполне круто у Люды. Везде хорошо, где я не могу тусовать круглыми сутками. А это все к тому, что завтра мне снова возвращаться в этот импровизированный каменный склеп и пытаться накопить хоть немного душевного равновесия перед сессией. Отчего-то мне кажется, что легкой этой задача не будет.
Перечитала литературы, нашей отечественной литературы, и поняла, что все тлен. Самый настоящий беспросветный тлен, где в основе всего лежит общественное мнение, пороки, страдания и смерть. И что-то во мне снова заговорило стихами
читать дальше
Перечитала литературы, нашей отечественной литературы, и поняла, что все тлен. Самый настоящий беспросветный тлен, где в основе всего лежит общественное мнение, пороки, страдания и смерть. И что-то во мне снова заговорило стихами
читать дальше
пятница, 09 января 2015
Нахожусь в каком-то постоянном и сплошном перепаде настроения. То распирает от любви ко всему живому, то почти начинаю гуглить себе подходящее место на кладбище. На днях забыла в комнате открытый пузырек с маслом чайного дерева. Я уже бессознательно пытаюсь себя убить всеми мыслимыми и немыслимыми способами, видать. Чайное дерево, конечно, не пихтовое, но глюки организм ловит просто на ура. Вроде бы уже и не пахнет, но стоит зайти в комнату со свежего воздуха - и голова кругом. Но есть и хорошие моменты во всем моем убивании времени дома. Когда в рождественскую ночь Людмила наказала всем загадывать желания, я, наверное, впервые в жизни не забыла загадать его вовремя и точно. То есть, отхождения от сценария быть не должно. И кто бы мог подумать, что мое желание начнет сбываться уже в этот же день. И вот в такие моменты я действительно начинаю ощущать себя счастливой. Наверное, все мои мечты и желания, крутящиеся вокруг да около, нельзя даже и мечтами назвать - настолько они будничны. Но когда-нибудь надо было начать мечтать о достигаемом.
В эти новогодние праздники совсем разучилась спать нормально. Ни дня, чтобы не лечь в районе пяти утра и не встать в час дня. Еще в первые дни я пыталась заводить будильник на компромиссные 11 утра, но уже вскоре стало понятно, что такой роскоши не бывать. Теперь на всякий случай завожу и на 14.02. Ну всякое в жизни бывает, надо подстраховаться. Активная мозговая деятельность начинается к 5 вечера и продолжает фигачить аж до 5 утра. Правда там уже остаточные явления, которых хватает на листание ленты вконтакте, чтение какой-нибудь ерунды, будь то билеты по литературе или фички. Нашла на свою беду тут один такой, куда ни плюнь - везде хорошо. И автор проверенный, и слезы умиления на глаза наворачиваются, что бы там ни происходило. И вот даже ситуация - нарочно не придумаешь. Смущает лишь одно: слишком часто несчастному лингвисту-преподавателю английского языка напоминают, что работа в издательстве достаточно призрачна, туманна и ненадежна.
Зато у врача-педиатра все стабильно и хорошо. Периодически хочется поорать автору, что герои уже немолоды, вообще вот прям немолоды, пора уже что-то менять в их жизни, но автору лучше знать. Дождалась короче новой крови, слез и вздыханий.
Потом пошло что-то не так. Что-то не так продолжалось до пяти утра и еще чуть-чуть, и в течение всего этого времени я, наверное, столько всего перевоспоминала и отбила по сенсорной клавиатуре, неизменно сражаясь с хитрожопым т9, что куда уж больше. Вспомнила и то, чего не совсем хотела вспоминать. Уже смеясь поняла, что от некоторых вещей мне никогда не уйти, потому что они продолжают приходить и вторгаться в мое сознание. Не ожидала спустя год снова вернуться к весьма неоднозначным стихотворениям одной весьма неоднозначной поэтессы, но и она пришла за мной. Что-то в этой жизни неуловимо похоже, да все равно не одно и то же. Если не отрублюсь сегодня раньше положенного, перечитаю прозу и стихи, хочется понять, изменилось ли что с тех пор или нет. Узнала вещи, о которых, наверное, можно было бы и не узнавать для собственного душевного равновесия и самоограничения в хихикании, но нет. И еще раз убедилась в том, что все люди совсем не такие, какими могут казаться с первого взгляда. Некоторые со временем открываются все с лучшей стороны, а некоторые только больше падают в глазах. А к третьим и вовсе не надо относиться, полагаясь на сплошные стереотипы, выдуманные обществом и укорененные им же. Иногда довольно сложно не выболтать какие-нибудь горяченькие подробности, но все время нужно останавливать себя и думать, прежде чем ляпнуть. Понемногу учусь этому. А еще никак не могу перестать бояться фразы "У меня к тебе вопрос". Сначала поседею на один волос, потом только начинаю понимать, что вопрос - это необязательно что-то с подковыркой, они всякого рода могут быть, эти вопросы.
А люди, если говорить о людях, очень хрупкие существа. И их так же очень легко обидеть.Надо видеть какие-то края, чтобы не допускать подобного. В мире сейчас много странного происходит: верующие убивают атеистов, трансгендерам запрещают водить машины. Как-то все мы очень категорично распределились на воинствующие группки, неготовые друг друга понимать. Год только начался, а уже вовсю процветает жестокость и отупение. "Мир как сходил, так и продолжает сходить с ума" - сказал мне один человек. А в голове почему-то прочитались строки:
мир останется прежним,
да, останется прежним,
ослепительно снежным,
и сомнительно нежным,
мир останется лживым,
мир останется вечным,
может быть, постижимым,
но все-таки бесконечным.
А всю ночь, точнее уже утро, когда мир все-таки сжалился и позволил отложить телефон в сторону, зачем-то снился горячо любимый мною когда-то мальчик, да таким хорошим еще был, засранец, что сложно было поверить в это. Будь он таким же, как во сне, я, может быть, снова бы влюбилась. Но как-то нет. Откуда пришел, туда и уходи.
В эти новогодние праздники совсем разучилась спать нормально. Ни дня, чтобы не лечь в районе пяти утра и не встать в час дня. Еще в первые дни я пыталась заводить будильник на компромиссные 11 утра, но уже вскоре стало понятно, что такой роскоши не бывать. Теперь на всякий случай завожу и на 14.02. Ну всякое в жизни бывает, надо подстраховаться. Активная мозговая деятельность начинается к 5 вечера и продолжает фигачить аж до 5 утра. Правда там уже остаточные явления, которых хватает на листание ленты вконтакте, чтение какой-нибудь ерунды, будь то билеты по литературе или фички. Нашла на свою беду тут один такой, куда ни плюнь - везде хорошо. И автор проверенный, и слезы умиления на глаза наворачиваются, что бы там ни происходило. И вот даже ситуация - нарочно не придумаешь. Смущает лишь одно: слишком часто несчастному лингвисту-преподавателю английского языка напоминают, что работа в издательстве достаточно призрачна, туманна и ненадежна.
Зато у врача-педиатра все стабильно и хорошо. Периодически хочется поорать автору, что герои уже немолоды, вообще вот прям немолоды, пора уже что-то менять в их жизни, но автору лучше знать. Дождалась короче новой крови, слез и вздыханий. Потом пошло что-то не так. Что-то не так продолжалось до пяти утра и еще чуть-чуть, и в течение всего этого времени я, наверное, столько всего перевоспоминала и отбила по сенсорной клавиатуре, неизменно сражаясь с хитрожопым т9, что куда уж больше. Вспомнила и то, чего не совсем хотела вспоминать. Уже смеясь поняла, что от некоторых вещей мне никогда не уйти, потому что они продолжают приходить и вторгаться в мое сознание. Не ожидала спустя год снова вернуться к весьма неоднозначным стихотворениям одной весьма неоднозначной поэтессы, но и она пришла за мной. Что-то в этой жизни неуловимо похоже, да все равно не одно и то же. Если не отрублюсь сегодня раньше положенного, перечитаю прозу и стихи, хочется понять, изменилось ли что с тех пор или нет. Узнала вещи, о которых, наверное, можно было бы и не узнавать для собственного душевного равновесия и самоограничения в хихикании, но нет. И еще раз убедилась в том, что все люди совсем не такие, какими могут казаться с первого взгляда. Некоторые со временем открываются все с лучшей стороны, а некоторые только больше падают в глазах. А к третьим и вовсе не надо относиться, полагаясь на сплошные стереотипы, выдуманные обществом и укорененные им же. Иногда довольно сложно не выболтать какие-нибудь горяченькие подробности, но все время нужно останавливать себя и думать, прежде чем ляпнуть. Понемногу учусь этому. А еще никак не могу перестать бояться фразы "У меня к тебе вопрос". Сначала поседею на один волос, потом только начинаю понимать, что вопрос - это необязательно что-то с подковыркой, они всякого рода могут быть, эти вопросы.
А люди, если говорить о людях, очень хрупкие существа. И их так же очень легко обидеть.Надо видеть какие-то края, чтобы не допускать подобного. В мире сейчас много странного происходит: верующие убивают атеистов, трансгендерам запрещают водить машины. Как-то все мы очень категорично распределились на воинствующие группки, неготовые друг друга понимать. Год только начался, а уже вовсю процветает жестокость и отупение. "Мир как сходил, так и продолжает сходить с ума" - сказал мне один человек. А в голове почему-то прочитались строки:
мир останется прежним,
да, останется прежним,
ослепительно снежным,
и сомнительно нежным,
мир останется лживым,
мир останется вечным,
может быть, постижимым,
но все-таки бесконечным.
А всю ночь, точнее уже утро, когда мир все-таки сжалился и позволил отложить телефон в сторону, зачем-то снился горячо любимый мною когда-то мальчик, да таким хорошим еще был, засранец, что сложно было поверить в это. Будь он таким же, как во сне, я, может быть, снова бы влюбилась. Но как-то нет. Откуда пришел, туда и уходи.
воскресенье, 04 января 2015
Так странно осознавать, что на календаре уже - ни много ни мало - 2015 год. Не хочется подводить итогов, да и было бы что к ним отнести. Как бы я ни хотела отпраздновать этот Новый год в абсолютном счастье и умиротворении, этого не случилось. 31 запомнилось леденящим воздухом, которым очень быстро наполнилась вся квартира, неудачным столкновением с углом стола уже в другой, чуть более теплой квартире, состоянием бешеной спешки и вечно кривыми кусками колбасы, которые должны были стать нарезкой. Как итог - таз оливье, нашедший себе применение пузырек йода и лишь под вечер то самое ощущение не то чтобы праздника, но некой атмосферы надвигающегося Нового года. С радостью узнала, что мои и не только мои стихи, присланные еще летом для отбора в книгу, туда все же попали и обрели в каком-то роде красивое оформление (если тленное изображение детских качелей, лестничных пролетов и тени на стене можно назвать красивым, то да, это так). Но не буду жаловаться, все равно приятно, хоть сейчас я бы отправила на рассмотрение совсем другие стихи. Очень рада и за другого автора, которому с иллюстрацией повезло немного больше, чем мне:трамвай на фоне залитых солнцем архитектурных сооружений больше располагает к эстетическому наслаждению, нежели старые качели. Ну да ладно, стихи мои тоже неособенно отличаются позитивом, скорее - не отличаются им вовсе. Пока что ничего нового не народилось - после самого длинного на данный момент стихотворения мой мозг немного запылился и отказывается функционировать в творческом направлении. Знаю: стоит прийти сессии, как вдруг!
2014 году я прежде всего благодарна за людей, появившихся или исчезнувших из моей жизни. Помню, как года два назад сказала одному человеку, что нет никакой разницы, буду я с ним в дальнейшем или нет, единственно важное - это то, что он должен сохранить себя и свое мировоззрение. Хотелось бы сейчас узнать, получилось ли или нет. Какое-то время мне казалось, что теряя очень важных людей, ты неизменно теряешь и смысл того, что было важным для вас обоих. Теперь понимаю, что это совсем не так. Более того - удалось полюбить то, с чем я никак не могла смириться все то время, пока мы общались. Во всем есть свои несомненные плюсы. Конечно, очень не хватало слов поддержки, каких-то общих точек соприкосновения, одинаковых мыслей по тому или иному поводу. Но появляются новые люди - и они интересные, со своими мыслями, страхами, мечтами, которыми они готовы поделиться в обычной беседе. Таким хочется доверять и таких хочется благодарить.
О встрече 2015 и говорить стыдно. Стыдно за то, что провела его, как депрессивный идиот. Уже после полуночи вдруг выяснилось, что шампанское разлили не только по бокалам, но и на стол, и на телефон, который морально был не готов снова отправляться в ремонт. Засыпав беднягу рисом, принялась грустить над ним, как над покойником - и смешно, и грустно. Все это время с кухни доносились весьма странные крики, из которых мой слух цеплял бесконечное количество раз слова "гей", "лесбиянка", "я этого не понимаю", "они чокнутые", "ну ты неправа" и т.д. Вернулась на кухню, все еще оплакивая липкий и неработающий телефон, во всеуслышание объявила о том, что ничего они не чокнутые, а такие же люди, имеющие право любить, кого хотят, и решила наконец начать пить. Два раза у нас ломался штопор, в процессе игры в бумажки, где я на свое несчастье оказалось помещиком, один непьющий член нашей бравой команды отчалил на другие берега прямо на диване, говорить стали немного тише. Как оказалось, вино мы выбрали весьма стойкое, потому что фиолетовые губы пришли в свое нормальное состояние только ко 2 января. Вспомнила о существовании помады. Хотя думаю, остальные выглядели 1 января не лучше. В завершение ночи поняла, что в ледяной квартире я не проснусь и к вечеру первого числа, потому ушла спать к Люде. Люда как человек непьющий и я (отнюдь не) на утро не совсем поняли, как умудрились уснуть на втором ярусе кровати, с которой я и в одиночку вполне могу съехать на пол (или загреметь). Телефон просох, я не совсем. Вот и все веселое празднование волшебного праздника. На самом деле, не нужно ждать счастья по праздникам - оно всегда может обрушиться на тебя в любой другой момент. Не знаю, каким будет этот год, но очень надеюсь, что не хуже ушедшего.
2014 году я прежде всего благодарна за людей, появившихся или исчезнувших из моей жизни. Помню, как года два назад сказала одному человеку, что нет никакой разницы, буду я с ним в дальнейшем или нет, единственно важное - это то, что он должен сохранить себя и свое мировоззрение. Хотелось бы сейчас узнать, получилось ли или нет. Какое-то время мне казалось, что теряя очень важных людей, ты неизменно теряешь и смысл того, что было важным для вас обоих. Теперь понимаю, что это совсем не так. Более того - удалось полюбить то, с чем я никак не могла смириться все то время, пока мы общались. Во всем есть свои несомненные плюсы. Конечно, очень не хватало слов поддержки, каких-то общих точек соприкосновения, одинаковых мыслей по тому или иному поводу. Но появляются новые люди - и они интересные, со своими мыслями, страхами, мечтами, которыми они готовы поделиться в обычной беседе. Таким хочется доверять и таких хочется благодарить.
О встрече 2015 и говорить стыдно. Стыдно за то, что провела его, как депрессивный идиот. Уже после полуночи вдруг выяснилось, что шампанское разлили не только по бокалам, но и на стол, и на телефон, который морально был не готов снова отправляться в ремонт. Засыпав беднягу рисом, принялась грустить над ним, как над покойником - и смешно, и грустно. Все это время с кухни доносились весьма странные крики, из которых мой слух цеплял бесконечное количество раз слова "гей", "лесбиянка", "я этого не понимаю", "они чокнутые", "ну ты неправа" и т.д. Вернулась на кухню, все еще оплакивая липкий и неработающий телефон, во всеуслышание объявила о том, что ничего они не чокнутые, а такие же люди, имеющие право любить, кого хотят, и решила наконец начать пить. Два раза у нас ломался штопор, в процессе игры в бумажки, где я на свое несчастье оказалось помещиком, один непьющий член нашей бравой команды отчалил на другие берега прямо на диване, говорить стали немного тише. Как оказалось, вино мы выбрали весьма стойкое, потому что фиолетовые губы пришли в свое нормальное состояние только ко 2 января. Вспомнила о существовании помады. Хотя думаю, остальные выглядели 1 января не лучше. В завершение ночи поняла, что в ледяной квартире я не проснусь и к вечеру первого числа, потому ушла спать к Люде. Люда как человек непьющий и я (отнюдь не) на утро не совсем поняли, как умудрились уснуть на втором ярусе кровати, с которой я и в одиночку вполне могу съехать на пол (или загреметь). Телефон просох, я не совсем. Вот и все веселое празднование волшебного праздника. На самом деле, не нужно ждать счастья по праздникам - оно всегда может обрушиться на тебя в любой другой момент. Не знаю, каким будет этот год, но очень надеюсь, что не хуже ушедшего.
воскресенье, 28 декабря 2014
Год близится к концу, запас нервных клеток не отстает от календаря и грозит мне каким-нибудь легким расстройством, вот точно говорю. Хотя эти выходные впервые за долгое время прошли под девизом "лежи так круглые сутки и не смей ничего предпринимать". Вернулась к Достоевскому, хватило меня ненадолго, отчаянно клонило в сон. Позорище. Сегодня собрались небольшим семейным кружком на юбилее бабушки. Нахлынули воспоминания из детства. И ведь ничего в бабушкиной квартире не меняется. Я уверена, что если открыть ящик комода, там все так же будут лежать пуговицы разных форм и размеров, тушь для ресниц в коробочках, большие зеленые ножницы, которыми удобно разрезать нитки мулине, которые по-прежнему перепутаны, как и 13 лет назад. Непонятная мне раньше, но чересчур заманчивая сейчас стена из книг. Хоть это и шкаф, но по количеству книг больше напоминает одну большую стену. Чувствую, такими темпами, которыми двигаюсь я, половина этой стены в скором времени растащится мною же. Пока что унесла с собой собрание сочинений Маяковского революционно-красного цвета, небольшую книжечку Экзюпери и "Дар" Набокова, неожиданно изданный вверх тормашками и включающий в себя "Машеньку" и "Защиту Лужина". Если бы я наткнулась на все эти богатства в прошлом году, бабушкина библиотека начала бы редеть еще тогда. Посмеялись над историями дедушки. И я в очередной раз поняла, что горжусь им. А их квартира словно машина времени. Я точно уверена, что есть в ней такие места, в которых все осталось по-прежнему. В которые можно заглянуть и вернуться в детство. От той поры сегодня отличались разве что разговоры об умерших родственниках, которых оказалось непозволительно много, и моих перспективах на будущее. Даже не знаю, какой из разговоров хотелось прервать быстрее. На прощание бабушка еще раз спросила, на концерт которой из лесбиянок я завтра собираюсь, а тетя воодушевленно рассказывала мне, как наблюдала за ней по телевизору. За кем "ней", откуда она взялась в телевизоре, я уж не стала уточнять. Нужно было срочно возвращаться к любой другой теме.
Что-то теплое и спокойное пробивается сквозь толщу немой истерики и разъедающей зависимости от того, от чего не надо бы зависеть. За эти 4 месяца очень устала от людей. Больше, чем когда-либо. Не хватает такого плодотворного одиночества, которое можно было бы потратить на себя. А в следующий же момент это самое одиночество так ударяет по голове, что хочется сбежать к кому-нибудь теплому и хорошему. Но отчего-то ни теплого и хорошего, ни плодотворного. Вот и злюсь.
читать дальше
Поняла, что никаких денег не жалко на концерты Сургановой. Стоит удовольствие не всегда дешево, но жить после этого хочется в разы больше. Никогда, наверное, не забуду свой первый концерт в родном городе. И это вдвойне памятно. Небольшая часть моего последнего года в школе как-то совершенно изменилась. Вот ты приходишь на концерт, толком не зная как выглядит человек, который будет петь, какие песни он будет петь, ждешь фактически песен 5, въевшихся уже достаточно давно. Где-то к середине концерта понимаешь, что уже ничего не понимаешь, какая-то волна накатывает и накрывает с головой, становится тепло-тепло и невероятно свободно. А в конце, уже под звуки последней и самой любимой на тот момент песни, которая благодаря какому-то чуду все-таки звучит, пытаешься залить все слезы обратно, но не выходит. Стоишь и думаешь потом: и что это за дикий танец пустоты и переизбытка чувств сейчас у меня внутри? Замершие вокруг люди тоже думают о чем-то своем. Фантастика. И от завтрашнего дня я жду чего-то такого же теплого и непередаваемого, того, чего так не хватает в последнее время. После бесчисленных толп совершенно разных людей на днях города, необъятного Крокуса с его официозом хочется чего-то такого же домашнего и сокровенного, как и почти два года назад.
Снятся руки по ночам. Холодные, теплые; руки, которые так не хочется выпускать из своих рук. Вот это вставило. Когда-нибудь забудусь и оставлю пару-тройку людей без ладоней. Не хотелось бы, конечно, такого конфуза, но что поделаешь. И все-то мне мало. Зачем-то пересмотрела в преддверии концерта кучу записей "Мураками". Сижу теперь, вздыхаю и снова вздыхаю. Прочитала на тюбике с гелем, лежащем на столе, название "Долбоебень". На самом-то деле "Долобене", но первый вариант описывает меня куда точнее. Хочется пожелать самой себе в новом году чуточку больше тепла.
Что-то теплое и спокойное пробивается сквозь толщу немой истерики и разъедающей зависимости от того, от чего не надо бы зависеть. За эти 4 месяца очень устала от людей. Больше, чем когда-либо. Не хватает такого плодотворного одиночества, которое можно было бы потратить на себя. А в следующий же момент это самое одиночество так ударяет по голове, что хочется сбежать к кому-нибудь теплому и хорошему. Но отчего-то ни теплого и хорошего, ни плодотворного. Вот и злюсь.
читать дальше
Поняла, что никаких денег не жалко на концерты Сургановой. Стоит удовольствие не всегда дешево, но жить после этого хочется в разы больше. Никогда, наверное, не забуду свой первый концерт в родном городе. И это вдвойне памятно. Небольшая часть моего последнего года в школе как-то совершенно изменилась. Вот ты приходишь на концерт, толком не зная как выглядит человек, который будет петь, какие песни он будет петь, ждешь фактически песен 5, въевшихся уже достаточно давно. Где-то к середине концерта понимаешь, что уже ничего не понимаешь, какая-то волна накатывает и накрывает с головой, становится тепло-тепло и невероятно свободно. А в конце, уже под звуки последней и самой любимой на тот момент песни, которая благодаря какому-то чуду все-таки звучит, пытаешься залить все слезы обратно, но не выходит. Стоишь и думаешь потом: и что это за дикий танец пустоты и переизбытка чувств сейчас у меня внутри? Замершие вокруг люди тоже думают о чем-то своем. Фантастика. И от завтрашнего дня я жду чего-то такого же теплого и непередаваемого, того, чего так не хватает в последнее время. После бесчисленных толп совершенно разных людей на днях города, необъятного Крокуса с его официозом хочется чего-то такого же домашнего и сокровенного, как и почти два года назад.
Снятся руки по ночам. Холодные, теплые; руки, которые так не хочется выпускать из своих рук. Вот это вставило. Когда-нибудь забудусь и оставлю пару-тройку людей без ладоней. Не хотелось бы, конечно, такого конфуза, но что поделаешь. И все-то мне мало. Зачем-то пересмотрела в преддверии концерта кучу записей "Мураками". Сижу теперь, вздыхаю и снова вздыхаю. Прочитала на тюбике с гелем, лежащем на столе, название "Долбоебень". На самом-то деле "Долобене", но первый вариант описывает меня куда точнее. Хочется пожелать самой себе в новом году чуточку больше тепла.
понедельник, 15 декабря 2014
Неожиданно удачно постриглась сегодня и сходила в магазин, где уже отчаялась найти что-либо приличное. Проносясь мимо стойки с платьями, краем глаза заметила ну-такое-офигеть-как-давно-хотела черное платье с имитацией под кожу, но тут же справедливо подумала: "Кожаное? Ну ладно, якобы кожаное? С открытыми руками? В обтяжку? Я? Вы серьезно? Пойдемте-ка лучше посмотрим тот фасончик аля баба Дуня на выпасе коров в цветочек!" Но потом цветочек как-то отступил, баба Дуня во мне замолчала, и руки потянулись обратно к понравившемуся платью. Преисполненная депрессии и уверенности в том, что оно никогда на мне не сядет, понесла трофей в примерочную, по пути закинувшись цветочком, растянутым свитером с розочкой и домашним халатом, который на самом-то деле платье, но кто ж догадается. Решила не тянуть кота за усы - померить черное платье, а уж потом утонуть в сельскохозяйственных узорах. И вот надеваю его и смутно понимаю, что вроде бы нигде не жмет, оно не попыталось треснуть, а плечи действительно там, где у всех людей плечи. Купила. Теперь сижу и мучительно вспоминаю, на ком я видела похожее. Да, наверное,много на ком, оригинальностью оно не блещет, но уж очень душа затребовала именно его. Плохо то, что с покупкой платья я начала задумываться и о покупке сумки. И о часах. Чтобы непременно с черным, серым или бежевым ремешком. Вот это, блин, критерий отбора. Что-то из этого придется слезно выпрашивать у моего тайного Санты на Новый Год. И мне уже жаль этого человека. Кем бы он ни был. Но в свое оправдание я могу сказать, что совершенно не готова покупать реально стоящий подарок своему подопечному. Риск купить фигню с моей фантазией уж слишком высок. Собиралась вообще-то посвятить выходные полезным делам. Объелись со Шко фастфудом, упились молочными коктейлями, перемыли всем ее знакомым кости. На следующий день снова еда. Все остальное - как в тумане. А завтра уже в холодную электричку да в не более теплую квартиру в районе Бескудниково.
Некоторые странные вещи до сих пор продолжаются. Но мне так нравится окутывать их ореолом таинственности, что пущай происходят. Я не против. Это даже интересно. Долго сегодня думала над тем, что хочу короткую стрижку. Может, не сейчас, но через пару лет. Хотя есть подозрение, что форма моего лица не справится с подставой в виде коротких волос. Странная продавщица в отделе, где я один единственный раз купила дорогущее платье, сегодня во всеуслышание объявила, что я похудела, наверное, потому что влюбилась. Все врет, господа. Не худела я х)Вообще очень сложно похудеть, когда ты каждый вечер ближе к полуночи заботливо впихиваешь в себя парочку конфет, долек шоколадки, стакан колы и, чувствуя себя победителем депрессии, идешь спать. Ну, не сразу спать, конечно. Мысли о собственной никчемности, несбыточные мечты и миллионы догадок о том, чего не случилось - все это еще никто не отменял. Пальцы почему-то начали набирать "обвинял" вместо "отменял". Пора спать.
Некоторые странные вещи до сих пор продолжаются. Но мне так нравится окутывать их ореолом таинственности, что пущай происходят. Я не против. Это даже интересно. Долго сегодня думала над тем, что хочу короткую стрижку. Может, не сейчас, но через пару лет. Хотя есть подозрение, что форма моего лица не справится с подставой в виде коротких волос. Странная продавщица в отделе, где я один единственный раз купила дорогущее платье, сегодня во всеуслышание объявила, что я похудела, наверное, потому что влюбилась. Все врет, господа. Не худела я х)Вообще очень сложно похудеть, когда ты каждый вечер ближе к полуночи заботливо впихиваешь в себя парочку конфет, долек шоколадки, стакан колы и, чувствуя себя победителем депрессии, идешь спать. Ну, не сразу спать, конечно. Мысли о собственной никчемности, несбыточные мечты и миллионы догадок о том, чего не случилось - все это еще никто не отменял. Пальцы почему-то начали набирать "обвинял" вместо "отменял". Пора спать.
воскресенье, 14 декабря 2014
Ну знаете ли, сниться такому да в таких количествах - это уже изрядное нахальство. В том, что с моим подсознанием что-то катастрофически не так, я и раньше понимала, но сейчас оно словно смеется надо мной, как бы в очередной раз напоминая мне, что не всего можно добиться обыкновенным и не терпящим возражений "я так хочу". Но даже во сне мое "хочу" улизнуло в самый последний момент, что неудивительно. Я уже устала анализировать все изменения, произошедшие с весны 2013. Пытаюсь представить, что бы было, если бы не 23 февраля того года. Отчего-то совершенно точно уверена, что ничего существующего в моей жизни на данный момент просто не было бы. И тогда начинаешь удивляться: как же много, черт побери, в обыкновенном повороте головы в нужный момент. Тем, что я так удачно ей вертела в тот день, можно объяснить весь сегодняшний крышеснос, новый подвид депрессии и бесконечное количество слов, просящихся наружу. Цепочка событий и людей, решений и принятия ранее невозможных для меня вещей. Этот год (если считать его от сентября) слишком отличается от предыдущего, а два учебных года вместе идут вразрез со школьными годами в принципе.
Иногда кажется, что есть какие-то две абсолютно разные реальности, пересекающиеся друг с другом едва-едва, но все же имеющие между собой что-то общее. Это общее - привязанности, в которых не приходится сомневаться. Только реакция в этих двух параллельных мирах совершенно разная. В одном из них я радуюсь любой мелочи, но делаю это незаметно, видимо, и для себя в том числе. В другом же мире обрадовать меня просто нереально, ведь всюду обязательно обнаруживается невозможность/ненужность/неважность. Порою так хочется просто послать все свои шизоидные проявления куда подальше и обратиться вдруг в нормального жизнерадостного человека с нормальными взглядами. Но так мне, наверное, было бы скучно жить.
Если бы мне сейчас дали почитать то, что я с таким упоением-вдохновением писала три года назад, то я бы очень долго сидела и пыталась понять, кто вкладывал в эту дурную голову такие мысли. И почему я не пыталась с этим что-то делать. Сейчас проза для меня буквально недоступна: как только просыпается желание написать о чем-то важном, сразу вырастает какая-то стена между мной и способностью складывать слова в прозрачные, легкие предложения. Или не хватает слов, чтобы записывать все свои мысли. Искренне преклоняюсь перед людьми, заставляющими себя упорядочить свои фантазии в виде связанного текста. И жду, пока у меня самой что-то начнет получаться.
Нужно что-то делать с этим постоянным недовольством. Как-то отучивать себя от заочной ненависти к людям, которые являются полной моей противоположностью. Верю, что хотя бы празднование Нового Года с друзьями и предновогодний прекрасный концерт смогут настроить меня на что-то позитивное и плодотворное, особенно учитывая факт надвигающейся (огосподинет!) сессии.
Иногда хочется взять и написать людям, которым толком и не знаешь, что написать. Что-то отталкивает в них теперь. Твоя собственная неуверенность, разрастающаяся с каждым таким отдалившимся человеком. Чаще всего хочется просто написать о том, как у тебя все хорошо. Даже когда никому это неинтересно. Даже если это и вовсе ложь.
Завтра пойду и укорочу немного волосы, попытаюсь вернуть их в состояние, в котором они пребывали август-сентябрь. Изредка просыпающаяся во мне девочка уже долгое время требует новое платье, а как удовлетворить ее желания - я пока не знаю.
Пока писала этот пост, маленький демон внутри меня возликовал целый один раз. Повод даже озвучивать нелепо. Но одна головная боль даже отступила.
Иногда кажется, что есть какие-то две абсолютно разные реальности, пересекающиеся друг с другом едва-едва, но все же имеющие между собой что-то общее. Это общее - привязанности, в которых не приходится сомневаться. Только реакция в этих двух параллельных мирах совершенно разная. В одном из них я радуюсь любой мелочи, но делаю это незаметно, видимо, и для себя в том числе. В другом же мире обрадовать меня просто нереально, ведь всюду обязательно обнаруживается невозможность/ненужность/неважность. Порою так хочется просто послать все свои шизоидные проявления куда подальше и обратиться вдруг в нормального жизнерадостного человека с нормальными взглядами. Но так мне, наверное, было бы скучно жить.
Если бы мне сейчас дали почитать то, что я с таким упоением-вдохновением писала три года назад, то я бы очень долго сидела и пыталась понять, кто вкладывал в эту дурную голову такие мысли. И почему я не пыталась с этим что-то делать. Сейчас проза для меня буквально недоступна: как только просыпается желание написать о чем-то важном, сразу вырастает какая-то стена между мной и способностью складывать слова в прозрачные, легкие предложения. Или не хватает слов, чтобы записывать все свои мысли. Искренне преклоняюсь перед людьми, заставляющими себя упорядочить свои фантазии в виде связанного текста. И жду, пока у меня самой что-то начнет получаться.
Нужно что-то делать с этим постоянным недовольством. Как-то отучивать себя от заочной ненависти к людям, которые являются полной моей противоположностью. Верю, что хотя бы празднование Нового Года с друзьями и предновогодний прекрасный концерт смогут настроить меня на что-то позитивное и плодотворное, особенно учитывая факт надвигающейся (огосподинет!) сессии.
Иногда хочется взять и написать людям, которым толком и не знаешь, что написать. Что-то отталкивает в них теперь. Твоя собственная неуверенность, разрастающаяся с каждым таким отдалившимся человеком. Чаще всего хочется просто написать о том, как у тебя все хорошо. Даже когда никому это неинтересно. Даже если это и вовсе ложь.
Завтра пойду и укорочу немного волосы, попытаюсь вернуть их в состояние, в котором они пребывали август-сентябрь. Изредка просыпающаяся во мне девочка уже долгое время требует новое платье, а как удовлетворить ее желания - я пока не знаю.
Пока писала этот пост, маленький демон внутри меня возликовал целый один раз. Повод даже озвучивать нелепо. Но одна головная боль даже отступила.
пятница, 12 декабря 2014
Я не знаю, чем все начинается и чем заканчивается. Течение жизни настолько необъяснимо, что вряд ли можно установить,где и как начался тот или иной ее период. Самым странным для меня было и остается то, что люди непрерывно меняются. Как сами по себе, так и вокруг тебя. Этот вечный нескончаемый поток, вихрь человеческих жизней, лиц, рук и голосов. В особо пессимистичные моменты начинаешь задаваться вопросом: а есть хоть кто-то кроме родителей, кто остается с тобой навсегда? Возможно ли в этом круговороте не потерять того самого человека, занявшего все твои мысли одним своим существованием? Как они делают это, кто дает им такую власть, почему именно они? Почему ты готов возвращаться к ним снова и снова, пока не произойдет что-то такое, что поставит окончательную точку? Чем объяснить эту бесконтрольную тягу к ним, таким красивым и не твоим? Ведь что-то ломается внутри каждый раз, когда понимаешь, что у каждого из них - десятки тех, кто ближе и дороже тебя. По своей природе эгоистичные, мы плохо переносим это ощущение второстепенности. Эта непереносимая и невыносимая потребность, необходимость в их словах и поступках загоняет в тупик. Но ты не требуешь к себе жалости - слишком унизительно и неправдоподобно. Ты просто приходишь и притаскиваешь за собой целую необъятных размеров кучу всего, чем готов делиться, не думая о том, что на том конце вовсе не обязаны принимать тебя вместе с твоей несчастной кучей. Ведь есть множество (или какое-то определенное количество) людей, которым ты дорог, которые ждут тебя и будут ждать всегда, но ты почему-то предпочитаешь им всем кого-то совершенно точно недоступного. И это повторяется из раза в раз. И ты словно дурак снова тащишь свои мысли и переживания на новое место, где вот, казалось уже,точно обретешь всю до такой степени необходимую поддержку. И в который раз обламываешься. Все потому, что бессознательно ждешь от них того же. Такого же доверия, той же необходимости в твоем присутствии. Сложно. Сложно жить в мире собственных грез, юношеских, неоправданных, слишком призрачных и несбыточных. На какое-то время отпускает, но потом снова накатывает. Как борьба между тем, кто ты есть, и тем, кем быть хочешь. Быть тем, кем хочешь - снова сложно. По вполне объективным причинам. Люди часто говорят, что непременно готовы принять тебя любым. Почему-то верится с трудом. Сколько их таких было? Прекрасных, верных и очарованных? На самом-то деле всего ничего, но и те смогли уйти. Так странно отпускать всех этих людей, особенно понимая, что ты их не прощаешь. Даже если и сам в чем-то виноват. Сложно прощать людей, которые сначала делали тебя счастливым, а затем - абсолютно потерянным и ничего не понявшим. Эта злоба все равно остается в глубине тебя, и ты больше не пытаешься ее прятать. Да, неблагодарно, но что поделать? Научиться прощать довольно сложно. Да и приходит это умение спустя многие годы, несущие за собой серьезные потери и разочарования. Сейчас же ерунда. Ущемленное эго, несбывшиеся надежды и пустота после - ничего невероятного, ничего такого, что нельзя было бы пережить.
Меланхолия как-то сменилась на безразличие и усталость.
Снова примиряешься с тем, что далеко не все выходит так, как хочется. До определенного момента все хорошо. Затем - то же уныние, по сути абсолютно бесполезное. Взять бы и выкинуть к черту всю эту накопленную нежность к людям, которые через сотни бетонных стен от тебя. И перестать загоняться. Иногда получается. Иногда, как сегодня, подступает комом к горлу и грозится взорваться прямо внутри черепной коробки. Замкнуло на литературе во время обсуждения "Идиота". Необъяснимое, неуправляемое, бесконечно страшное ощущение, поглощающее разум. Смотришь на всех этих людей, на стены, в окно, а внутри что-то тикает, почти готовое взорваться, не выдержать этого напряжения, взявшегося непонятно откуда. Что страшно - ты уже не знаешь, как вернуться назад, запретить себе думать об этом. Загоняешь сам себя в тупик, упиваешься собственной беспомощностью и слабо веришь, что так и надо. Не надо. Не надо. Не надо.
Ничего этого не надо, но процесс уже пошел, не сутки, не месяц назад. Все как-то перемешалось, сто раз изменилось, тебе стыдно за слова, которые не надо было говорить. Жаль несказанных слов. Но уже совершенно не волнует, как тебя поняли.
Ощущение фатальности, бесконечного движения, злобы и нежности, снова злобы и трусости. Чтобы понять себя, добиваешь текстом, вереницей запутанных, ничего не значащих без контекста слов. Сегодня чувствуешь необходимость, завтра равнодушие, через какое-то время - снова необходимость. В голове существует свой какой-то совершенно необъяснимый мир, грозящий разрушить все к чертям. Жить проще. Смотреть на вещи проще. Не драматизировать. Ведь все рано или поздно заканчивается. Все эти руки-голоса-глаза смешиваются с толпой.
Чтобы потом кольнуть побольнее в самый неожиданный момент, возвратив к жизни весь этот пораженный организм.
Меланхолия как-то сменилась на безразличие и усталость.
Снова примиряешься с тем, что далеко не все выходит так, как хочется. До определенного момента все хорошо. Затем - то же уныние, по сути абсолютно бесполезное. Взять бы и выкинуть к черту всю эту накопленную нежность к людям, которые через сотни бетонных стен от тебя. И перестать загоняться. Иногда получается. Иногда, как сегодня, подступает комом к горлу и грозится взорваться прямо внутри черепной коробки. Замкнуло на литературе во время обсуждения "Идиота". Необъяснимое, неуправляемое, бесконечно страшное ощущение, поглощающее разум. Смотришь на всех этих людей, на стены, в окно, а внутри что-то тикает, почти готовое взорваться, не выдержать этого напряжения, взявшегося непонятно откуда. Что страшно - ты уже не знаешь, как вернуться назад, запретить себе думать об этом. Загоняешь сам себя в тупик, упиваешься собственной беспомощностью и слабо веришь, что так и надо. Не надо. Не надо. Не надо.
Ничего этого не надо, но процесс уже пошел, не сутки, не месяц назад. Все как-то перемешалось, сто раз изменилось, тебе стыдно за слова, которые не надо было говорить. Жаль несказанных слов. Но уже совершенно не волнует, как тебя поняли.
Ощущение фатальности, бесконечного движения, злобы и нежности, снова злобы и трусости. Чтобы понять себя, добиваешь текстом, вереницей запутанных, ничего не значащих без контекста слов. Сегодня чувствуешь необходимость, завтра равнодушие, через какое-то время - снова необходимость. В голове существует свой какой-то совершенно необъяснимый мир, грозящий разрушить все к чертям. Жить проще. Смотреть на вещи проще. Не драматизировать. Ведь все рано или поздно заканчивается. Все эти руки-голоса-глаза смешиваются с толпой.
Чтобы потом кольнуть побольнее в самый неожиданный момент, возвратив к жизни весь этот пораженный организм.
среда, 10 декабря 2014
Моя жизнь стабильна. Меня в ней стабильно что-то да не устраивает. Если раньше хотелось поскорее из дома вырваться в общагу, то сейчас все ровно наоборот. Во мне живет маленький озлобленный ребенок, готовый убивать просто за то, что кто-либо слишком редко говорит действительно важные вещи. Наступила та волшебная пора юности, когда бессознательно требуешь от людей какого-то духовного развития, хоть каких-нибудь потугов. Надо признаться, конечно, что я понимаю эту юность весьма превратно и как-то упускаю из вида горы бухла, вечеринок и прочие прелести нормальных людей, пытающихся повзрослеть. Где-то в глубине действительно умер молодежный механизм.
Очень ощутимо не хватает понимания. Возможно, я не там его ищу. Возможно также, что в некоторый момент я сама это понимание проебала, но нет. В конце концов, как происходит, так и происходит. Волны не могут бежать назад.
Осталось вновь затариться билетами на концерты, которые уже стали неизменной частью моих расходов. Надо подумать, не эта ли тяга к прекрасному и непонятому ведет меня черт знает куда. В любом случае, мне все абсолютно нравится.
Вчера в условиях коммунальной квартиры, как выразилась моя соседка, под шум моющейся посуды и кипение чайника написала нечто непривычно длинное для себя.
читать дальше
Очень ощутимо не хватает понимания. Возможно, я не там его ищу. Возможно также, что в некоторый момент я сама это понимание проебала, но нет. В конце концов, как происходит, так и происходит. Волны не могут бежать назад.
Осталось вновь затариться билетами на концерты, которые уже стали неизменной частью моих расходов. Надо подумать, не эта ли тяга к прекрасному и непонятому ведет меня черт знает куда. В любом случае, мне все абсолютно нравится.
Вчера в условиях коммунальной квартиры, как выразилась моя соседка, под шум моющейся посуды и кипение чайника написала нечто непривычно длинное для себя.
читать дальше
понедельник, 01 декабря 2014
Не хочу уезжать в Москву. И не хочу оставаться дома. Это как раз тот случай, когда хочется пойти к кому-нибудь, но идти некуда. Либо общежитие, либо дом. Бессмысленно смотрю фотографии и ничего не могу понять. Не хочу ничего понимать. Это тупое, абсолютно неуправляемое состояние, за которым не следует ничего. Ничего не хочется возвращать, жалеть тоже не о чем. Только снова повторяется один и тот же сюжет. Я прекрасно знаю, что на этот раз я не буду рядом, когда Сонька умрет. Я не знаю, что я в этот момент буду делать: стоять в очереди на концерт, подниматься на лифте в квартиру, которую я ненавижу, ждать то, чего жду как помешанная почти каждый день. И ведь я знаю, что моей вины в этом не будет, но я ненавижу себя за то, что меня не будет рядом. Мне просто хочется верить, что кошка, это мое маленькое мохнатое существо, сможет понять меня. В смерти нет ничего сложного, о ней не получается сказать красиво. Я не умею терять. Еще один декабрь, еще один мой маленький друг очень сильно устал и больше не может бороться. Когда несли хоронить Мусю, я зачем-то нарисовала ей несколько мыльных пузырей на альбомном листе. Она всегда очень любила за ними наблюдать. Я была маленькой, хотя это только мне так кажется, ведь Клепе уже пятый год, а взяли мы ее чуть ли не через год после смерти Муси. Человек всегда будет чувствовать себя маленьким беспомощным ребенком, когда кто-то дорогой ему умирает. Да, это не человек, черт возьми, но почему так хочется лезть на стену от осознания того, что это ее последние дни.
Меня не будет рядом, когда ее не станет. И мне нужно как-то с ней попрощаться. Но я не знаю, как. Я не могу. Прости меня, пожалуйста. С ней заканчивается мое детство. Оно вообще-то уже давно заканчивается, по крупицам, по вечным ссорам родителей, на которых я отчаянно не хочу быть похожей.
Мама не понимает, почему мне нафиг не уперлась счастливая семейная жизнь, которая по каким-то неведомым правилам вселенной должна случиться и со мной. А я никогда и ни за что не поверю, что это и есть счастье. Оно какое-то другое, это счастье, не такое, совсем не такое.
В детстве от тебя еще пытались скрыть все эти до невозможности банальные вещи, при существовании которых ни о какой счастливой (в моем понимании) семейной жизни и речи идти не может. Видимо, сейчас они решили, что пора выбивать из меня детскую залежавшуюся наивность. И как бы это эгоистично ни звучало, этот комочек с невероятно добрыми и умными глазами - это, наверное, единственная моя связь с тем временем, когда тебе ни о чем не приходилось думать и сожалеть. И его вот-вот не станет. Меня не понимали в прошлый раз, когда не стало Муси, как можно месяцами убиваться по животному. Только хуй кому объяснишь, что животное - лучше вас, лучше вас всех, друзей, которых до университета у меня почти никогда не было.
Вот такая ебучая история девочки, которая считала лучшим другом кошку, а теперь не знает, в кого порыдать, чтобы наконец отпустило.Это же надо было, миновав всю эту девчачью поебень с принцем на белом коне, удариться головой об косяк и пропасть в собственном подсознании, которое никак не согласовывается с реальностью.
Я не хочу прощаться.
Меня не будет рядом, когда ее не станет. И мне нужно как-то с ней попрощаться. Но я не знаю, как. Я не могу. Прости меня, пожалуйста. С ней заканчивается мое детство. Оно вообще-то уже давно заканчивается, по крупицам, по вечным ссорам родителей, на которых я отчаянно не хочу быть похожей.
Мама не понимает, почему мне нафиг не уперлась счастливая семейная жизнь, которая по каким-то неведомым правилам вселенной должна случиться и со мной. А я никогда и ни за что не поверю, что это и есть счастье. Оно какое-то другое, это счастье, не такое, совсем не такое.
В детстве от тебя еще пытались скрыть все эти до невозможности банальные вещи, при существовании которых ни о какой счастливой (в моем понимании) семейной жизни и речи идти не может. Видимо, сейчас они решили, что пора выбивать из меня детскую залежавшуюся наивность. И как бы это эгоистично ни звучало, этот комочек с невероятно добрыми и умными глазами - это, наверное, единственная моя связь с тем временем, когда тебе ни о чем не приходилось думать и сожалеть. И его вот-вот не станет. Меня не понимали в прошлый раз, когда не стало Муси, как можно месяцами убиваться по животному. Только хуй кому объяснишь, что животное - лучше вас, лучше вас всех, друзей, которых до университета у меня почти никогда не было.
Вот такая ебучая история девочки, которая считала лучшим другом кошку, а теперь не знает, в кого порыдать, чтобы наконец отпустило.Это же надо было, миновав всю эту девчачью поебень с принцем на белом коне, удариться головой об косяк и пропасть в собственном подсознании, которое никак не согласовывается с реальностью.
Я не хочу прощаться.
суббота, 29 ноября 2014
Что-то странное происходит. Как будто я начинаю сходить с ума, и от этого чувства ну никак не отделаться. Все же я верю, что это обычная усталость, проклевывающиеся порывы одиночества, которое я сама себе выдумываю с завидным упорством. Нет никакого одиночества, есть только всепоглощающая дурь, мнительность и депрессивность. Нужно от этого избавляться.
Снова хочется говорить о людях - а о чем же еще?.. Они все такие разные. И каждый из них значит для меня немало, раз я о них постоянно вспоминаю. Я понимаю, что мне стольким людям хочется сказать обычное "спасибо". Спасибо за мое мировоззрение, мои чувства, мой выбор чего бы то ни было. Люди, без которых не было бы меня такой на настоящий момент времени. Вот едешь в метро и понимаешь, что все могло быть совершенно иначе. А оказалось - так. И это "так" состоит из множества маленьких деталек, которые в конечном итоге и составляют мозаику настоящего. Слушая лекции о назначении искусства, о том, как оно выталкивает человека из его же инертности и побуждает бороться с рутиной, я неизменно думаю о том, что мне все-таки очень повезло. Ведь могло не быть никакого Полиграфического института, веяние которого так отчетливо ощущается в словах преподавателей. Могло не быть меня здесь. Возможно, никто и никогда не стал бы рассказывать мне о литературе и поэзии, читать стихи в полумраке аудитории и разбирать Чехова на кусочки. Мои любимые книги наверняка значили бы меньше в контексте экономического образования, учись я сейчас где-нибудь в другом месте. И само искусство находило бы отклик в моем сознании намного реже. Торжество языка, фонетические причуды и добрые-добрые глаза - все это действительно важно для меня. Ведь я прекрасно понимаю, что все во многом зависит от окружения. От того, готовы ли люди делиться с тобой именно этим материалом. Горят ли у них при этом глаза. Все это очень-очень важно и ценно. Старенький лектор по зарубежной литературе, способный заставить читать любое произведение при помощи каких-то своих совершенно особенных приемов будет читать свои стихи на следующей неделе. Другой профессор читал Лермонтова почти как на сцене театра на этой неделе. Задевающая за живое, какая-то необыкновенно теплая и юная проза человека одного с тобой возраста может стать причиной улыбки на весь вечер. Ярмарка nonfiction - что-то вроде рождественской ярмарки, только на ней ты ныряешь в бескрайнее море красивых, захватывающих и потрясающих книг. Книг, которые ты давно искал, книг, которые ты видишь в первый раз, но уже влюблен в них. Как не унести их домой? Особенно приятно знать, что хоть что-то из твоих благодарностей доходит до адресата. Те, кто могут это услышать. Те, кого это может сделать хоть немного счастливее. Очень рада, что моя любимая учительница русского и литературы знает о том, какую роль она сыграла в моей жизни за те 5 лет, которые она преподавала нам. Потому что это действительно очень хороший и очень умный человек, достойный непременного уважения. Это теплое воспоминание из детства и постепенного взросления.
Мне просто очень хочется, чтобы некоторые дорогие мне люди могли немного порадоваться, просто так. Если это хоть в какой-то мере важно для них.
Главное - ничего не усложнять. Не пытаться анализировать. А просто быть. И просто радоваться тому, что некоторые, пусть далеко не все, люди - прекрасны. Красивы душой. Способны понимать красоту. И могут сами творить эту красоту.
Снова хочется говорить о людях - а о чем же еще?.. Они все такие разные. И каждый из них значит для меня немало, раз я о них постоянно вспоминаю. Я понимаю, что мне стольким людям хочется сказать обычное "спасибо". Спасибо за мое мировоззрение, мои чувства, мой выбор чего бы то ни было. Люди, без которых не было бы меня такой на настоящий момент времени. Вот едешь в метро и понимаешь, что все могло быть совершенно иначе. А оказалось - так. И это "так" состоит из множества маленьких деталек, которые в конечном итоге и составляют мозаику настоящего. Слушая лекции о назначении искусства, о том, как оно выталкивает человека из его же инертности и побуждает бороться с рутиной, я неизменно думаю о том, что мне все-таки очень повезло. Ведь могло не быть никакого Полиграфического института, веяние которого так отчетливо ощущается в словах преподавателей. Могло не быть меня здесь. Возможно, никто и никогда не стал бы рассказывать мне о литературе и поэзии, читать стихи в полумраке аудитории и разбирать Чехова на кусочки. Мои любимые книги наверняка значили бы меньше в контексте экономического образования, учись я сейчас где-нибудь в другом месте. И само искусство находило бы отклик в моем сознании намного реже. Торжество языка, фонетические причуды и добрые-добрые глаза - все это действительно важно для меня. Ведь я прекрасно понимаю, что все во многом зависит от окружения. От того, готовы ли люди делиться с тобой именно этим материалом. Горят ли у них при этом глаза. Все это очень-очень важно и ценно. Старенький лектор по зарубежной литературе, способный заставить читать любое произведение при помощи каких-то своих совершенно особенных приемов будет читать свои стихи на следующей неделе. Другой профессор читал Лермонтова почти как на сцене театра на этой неделе. Задевающая за живое, какая-то необыкновенно теплая и юная проза человека одного с тобой возраста может стать причиной улыбки на весь вечер. Ярмарка nonfiction - что-то вроде рождественской ярмарки, только на ней ты ныряешь в бескрайнее море красивых, захватывающих и потрясающих книг. Книг, которые ты давно искал, книг, которые ты видишь в первый раз, но уже влюблен в них. Как не унести их домой? Особенно приятно знать, что хоть что-то из твоих благодарностей доходит до адресата. Те, кто могут это услышать. Те, кого это может сделать хоть немного счастливее. Очень рада, что моя любимая учительница русского и литературы знает о том, какую роль она сыграла в моей жизни за те 5 лет, которые она преподавала нам. Потому что это действительно очень хороший и очень умный человек, достойный непременного уважения. Это теплое воспоминание из детства и постепенного взросления.
Мне просто очень хочется, чтобы некоторые дорогие мне люди могли немного порадоваться, просто так. Если это хоть в какой-то мере важно для них.
Главное - ничего не усложнять. Не пытаться анализировать. А просто быть. И просто радоваться тому, что некоторые, пусть далеко не все, люди - прекрасны. Красивы душой. Способны понимать красоту. И могут сами творить эту красоту.
воскресенье, 09 ноября 2014
Совершенно непонятно, что я делаю со своей жизнью. Точнее непонятно, почему я с этой самой жизнью не делаю ровным счетом ничего. Если сесть и подумать, то в настоящем у меня - две навязчивые идеи, от которых если и избавишься - пропадешь. Каждый из нас чем-то жив. Каждому из нас нужно нечто такое, что заставляло бы нас каждое утро подниматься с постели и не чувствовать себя забытым Богом. А Бог - внутри нас. Это все, что я могу сказать по этому поводу. Не понимаю, почему люди теряются, когда их спрашивают, в чем же смысл жизни. Для меня все просто. Смысл в том, чтобы никогда не останавливаться. Чтобы если остановка, то за ней обязательно продолжение движения. Всю жизнь мы что-то теряем и что-то обретаем, каждый раз думая, что теперь-то никогда не позволим этому уйти, всеми своими душевными силами будем стараться сохранить в сердце, в памяти. Страшно подумать, сколько всего мы уже потеряли и сколько потеряем еще. Наверное, поэтому хочется жить здесь и сейчас, осознавать себя причастным ко всему, что тебя волнует. Хочется как можно больше людей, чтобы такие, как ты, а в итоге всегда стремишься лишь к одному, к мерцающей точке, еще ничего тебе не обещающей. Удивительно, как меняются твои пристрастия, как обрастают новыми ощущениями прожитые дни. Что еще может дать тебе человек, кроме самого важного - внимания и участия? Всю эту неделю я хожу с мыслью о том, насколько же это важно - верить в людей. Чтобы каждый человек чувствовал и знал, что не один в своих убеждениях, да и вообще - в жизни. Тысячи людей мучаются от одиночества, не решаясь поделиться с другими своей верой, полагая, что это никому не нужно и это никого не спасет. Но ведь ни один человек не станет спорить с тем, что ему необходима поддержка. От кого бы она не исходила. Любовь, как сказал один человек, сродни одеялу, которым можно укрыть от холода. Мне кажется, что любое человеческое участие - это то же одеяло, благодаря которому можно пережить даже самую суровую зиму. Ведь это несложно. Гораздо сложнее найти в себе силы признаться человеку, что ты не мыслишь без него своего существования. Просто это та точка, после которой либо камнем вниз, либо... Даже здесь я не могу собрать свои мысли в кучку. Нужно всегда ценить то, что имеешь. Ведь по сути тебе ничего и не принадлежит.
В последнее время все фильмы мне приходится смотреть исключительно монитором к стене, либо сваливать из квартиры, полной соседей, к друзьям. Ибо не готова я размазывать слезы по лицу с причитаниями "Да как ты смеешь так...", давая всем присутствующим в комнате понять, что на экране у меня разворачивается нехилая драма между двумя мужчинами или женщинами. Я хотела дно? Я получила его. Хотя поговаривают, что даже со дна мне могут постучать. Ну а я чего? Открою, чего ж еще. Все началось с невинного "А не посмотреть ли тебе замечательный фильм про Федерико Гарсиа Лорку и Сальвадора Дали?" Конечно, посмотреть. А учитывая всю мою предыдущую историю болезни, то естественно, меня проняло. Но то, что я действительно ценю в людях - это свободный от предрассудков разум. С другими общения не получается, и, наверное, это к лучшему.
Главная мысль, не дающая мне покоя - это найденное и хорошо усвоенное утверждение "Язык - это наша цель". Хотя мой язык оставляет желать лучшего, я все равно чувствую непреодолимую тягу ко всему, что связано со словесностью. В этом есть своя магия, свое очарование и, конечно, потребность. И влюбляюсь я тоже в язык, в то, как люди выражают свои мысли. Сейчас читаю дневники Сьюзен Сонтаг и просто поражаюсь тому, как эта женщина умеет говорить. Последний альбом Гребенщикова рискует быть заслушанным до дыр.
Из "Оды Сальвадору Дали". Ф.Г. Лорка
читать дальше
В последнее время все фильмы мне приходится смотреть исключительно монитором к стене, либо сваливать из квартиры, полной соседей, к друзьям. Ибо не готова я размазывать слезы по лицу с причитаниями "Да как ты смеешь так...", давая всем присутствующим в комнате понять, что на экране у меня разворачивается нехилая драма между двумя мужчинами или женщинами. Я хотела дно? Я получила его. Хотя поговаривают, что даже со дна мне могут постучать. Ну а я чего? Открою, чего ж еще. Все началось с невинного "А не посмотреть ли тебе замечательный фильм про Федерико Гарсиа Лорку и Сальвадора Дали?" Конечно, посмотреть. А учитывая всю мою предыдущую историю болезни, то естественно, меня проняло. Но то, что я действительно ценю в людях - это свободный от предрассудков разум. С другими общения не получается, и, наверное, это к лучшему.
Главная мысль, не дающая мне покоя - это найденное и хорошо усвоенное утверждение "Язык - это наша цель". Хотя мой язык оставляет желать лучшего, я все равно чувствую непреодолимую тягу ко всему, что связано со словесностью. В этом есть своя магия, свое очарование и, конечно, потребность. И влюбляюсь я тоже в язык, в то, как люди выражают свои мысли. Сейчас читаю дневники Сьюзен Сонтаг и просто поражаюсь тому, как эта женщина умеет говорить. Последний альбом Гребенщикова рискует быть заслушанным до дыр.
Из "Оды Сальвадору Дали". Ф.Г. Лорка
читать дальше
вторник, 07 октября 2014
Сегодня мама взяла и разрушила мою отстроенную систему относительно удовлетворительного существования. И всего-то надо было сказать, что в прошлом году я выглядела на редкость счастливой. Не в пример этому году. Ну что на это ответить? Счастье в моем понимании - штука довольно неопределенная и не зависящая от адекватных причин. Знаю точно одно: отдельные аспекты этого самого счастья лучше аккуратно складывать в сторонке подальше от чужих глаз. От любых глаз. Да, конечно, я прекрасно помню, с чего начинался предыдущий год и в какой эйфории я пребывала поначалу. На то были причины. Причины, которые сейчас уже ничего не значат. Но это вовсе не значит, что сейчас я не чувствую этого счастья. Оно, как мне кажется, стало не так заметно, но его, не побоюсь этих слов, стало значительно больше. Там, где раньше мне виделась свобода, сейчас абсолютно темно. То, что казалось поистине недостижимым, теперь неотъемлемая часть меня самой. Счастье - это слышать, как люди на улицах и в электричках вдохновенно поют песни Цоя и Высоцкого. Счастье - это сидеть на ледяном парапете и внимать чарующему голосу, читающему со сцены твои любимые стихи. Счастье - это когда на Дне города Сурганова вновь и вновь обращается к Бродскому, к его мироощущению и безмерному таланту. Счастье - это возможность чувствовать тепло дорогого тебе человека. Счастье в вере в завтрашний день, где люди будут продолжать петь бессмертные песни, читать стихотворения, заставляющие покрываться тебя мурашками, просто держать тебя за руку, какой бы холодной она ни была.
Значит,всё не так уж плохо на сегодняшний день.
Значит,всё не так уж плохо на сегодняшний день.